– Вот и хорошо, – закивал тот. – Вы не пострадали?

– Нет, – неуверенно произнесла Фрэнсин, в который раз ощупывая нестерпимо ноющее от усталости и пережитого нервного потрясения тело.

– Когда начинается налет, – назидательным тоном произнес водитель, – не надо бежать по улице сломя голову и панически размахивать руками. Нужно быстро найти укромное место, забиться туда и лежать до окончания налета.

Через несколько минут такси притормозило у входа в четырехэтажный дом.

– Вот мы и приехали, – облегченно вздохнул водитель. – Второй этаж. Спросите миссис Д’Оливейра. А я подожду вас здесь.

Фрэнсин вышла из машины и растерянно огляделась вокруг. Только через некоторое время она сообразила, что эта улочка находится на самом краю китайского квартала и проходит параллельно набережной, вместе с которой образует небольшой тупиковый треугольник трущоб Боуткуэй. Сам же этот дом был вполне приличным, хотя и довольно старым, и претенциозно назывался Юнион-Мэншн.

Поднимаясь вверх по лестнице, Фрэнсин посмотрела в зеркальце, вытерла носовым платком лицо, поправила волосы и отряхнула испачканное уличной пылью платье. Надо было во что бы то ни стало произвести благоприятное впечатление на хозяев, чтобы не рыскать больше по городу в поисках жилья. Из какой-то квартиры на втором этаже доносилась приятная мелодия Дюка Эллингтона под романтическим названием «Настроение индиго». Это немного успокоило ее. Такую музыку обычно слушают интеллигентные и образованные люди.

Увидев перед собой Фрэнсин, хозяйка нервно переступила с ноги на ногу и потерла руки.

– О, я ожидала увидеть европейскую женщину, – откровенно призналась она. – Знаете, у нас живут только европейцы.

– Мадам, – вежливо начала Фрэнсин, – я жена британского инженера, который задержался по делам в Пераке и вскоре должен приехать ко мне. Кроме того, у меня есть дочь четырех лет.

– И тоже восточного происхождения, разумеется? – Хозяйка пристально посмотрела на Фрэнсин. – Мой свекор был португальцем, и поэтому мы с давних пор предпочитаем иметь дело либо с европейцами, либо на худой конец с людьми евразийского происхождения.

Фрэнсин провела рукой по своему платью.

– Извините меня, – но мы только что попали под обстрел, и я испачкалась в грязи.

– Бедняжка! – всплеснула руками миссис Д’Оливейра. – Если хотите, можете пройти в ванную и привести себя в порядок.

Фрэнсин вошла в квартиру и первым делом внимательно огляделась. Всюду была чистота, вещи лежали на своих местах. В квартире было три спальни, гостиная, кабинет и небольшая, но весьма уютная кухня. Да и мебель была вполне сносная, хотя и не новая.

– Здесь жил капитан Эдмондсон, – сказала хозяйка, показывая небольшую комнату, обставленную какими-то антикварными вещами, среди которых выделялись старый граммофон и огромная стопка пластинок. – Он погиб во время одного из налетов японской авиации, – объяснила она и смахнула непрошеную слезу. – Замечательный был человек, добрый, отзывчивый, к тому же холостой. Я очень скучаю по нему. – Она отвернулась, чтобы скрыть слезы. – Можете пользоваться его вещами. Десять долларов в неделю, и аванс за две недели вперед.

Фрэнсин подошла к окну и раздвинула шторы. Под окном был расположен небольшой, но очень уютный садик с одним большим деревом. Неплохое место для Рут. Она посмотрела вдаль и поняла, почему хозяйка весьма неплохой квартиры и вполне приличного дома не могла в течение двух недель найти квартирантов. Неподалеку дымились крыши китайского квартала, горели мрачные здания морского порта и огромного форта.