— Черт! — отчаянно выругался водитель. — Только этого не хватало!

— Тормози, — коротко отозвалась Маша. — Переждем. Это ненадолго.

И в самом деле, буквально через пару минут мрак за стеклами начал рассеиваться, плотная водяная стена стремительно посветлела, и вот уже вместо немыслимого водоворота, в центре которого они оказались, за окнами стал явно виден обычный дождь. Косой, сильный, но — вполне обычный.

«Опель» снова поехал, теперь, правда, не так шустро, как несколькими минутами ранее, но все равно довольно уверенно.

Они миновали поселок, железнодорожный переезд, свернули по высунувшемуся языку дороги за высокую скалу и помчались меж сопок узкой, отчаянно петляющей трассой.

Ольга не отрывалась от окна, пытаясь разглядеть в дождливой хмури окрестности, заглядываясь на зеленые мелкие березки и блестящий мокрый гранит скал. Она не сразу сообразила, что вдруг так неожиданно переменилось за стеклами машины, просто отчего-то стало плохо видно, какие-то белые зигзаги замельтешили за стеклом, перекрывая и без того неважнецкий обзор.

— Ну, Лелька, вот уж повезло, так повезло, — услышала она веселый голос подруги. — За десять минут — все прелести, чохом… Это ты накаркал, — шутливо стукнула она кулачком в спину водителя. — Ну, кто тебя за язык тянул: снег, снег…

— Где снег? — встрепенулась Ольга.

— Лель, ты чего? — удивленно уставилась на нее Маша. — Не видишь?

— Точно, снег… — прилипла к стеклу Ольга. — А я и не сообразила! Думаю, почему вдруг ничего не видно? Да, неласково Север меня встречает…

— Наоборот! — утешила подруга. — Сейчас, пока мы едем, все катаклизмы выплеснутся и окончатся. И наступит рай земной и сплошное удовольствие! Зато тебе сразу сколько впечатлений!

— Ну да… — не то согласилась, не то возразила Ольга. — Ну да.

«Опель», наконец, оторвался от темных скал и теперь несся меж чахлого леска, впрочем, так же отчаянно петляя. За очередным крутым поворотом открылся кусок идеально прямой дороги, по которой, совсем невдалеке, впереди, неспешно трусил желтый микроавтобус. Павел уверенно пошел на обгон, оставил позади маршрутку и уже почти одолел приятный прямой участок, как из-за близкого поворота вдруг неожиданно вывернулся белый «жигуленок». Шестерка выскочила на середину дороги, практически на встречную полосу. Водитель, видно, поздновато углядел «опель», попытался вернуться на свое место, резко крутанул руль. «Жигули» странно дернулись и вдруг как-то неловко, боком, но очень быстро, наискосок по дороге, понеслись прямо на их иномарку.

— Твою мать! — заорал Паша. — Куда тебя несет!

— Сворачивай! — еще громче заорала Маша.

Это было последнее, что услышала Ольга…

* * *

— Отец, ты твердо решил не откладывать обряд? — Худой коротко стриженный мужчина в импозантном темном костюме почтительно склонил голову перед сидящим в низком кресле седым стариком с совершенно прямой, будто негнущейся спиной.

— Да, Мартин. — Старик, не мигая, смотрел куда-то вбок, словно не видя ни почтительной позы, ни просительного взгляда стоящего перед ним навытяжку сына. — Возможно, это последний раз, когда я смогу присутствовать при обряде. Мне было видение, нас всех ожидают испытания, но мы обязаны выстоять, чтобы сохранить наши знания, нашу веру. Грэтхен готова?

— Да, отец. Однако, может быть, все же отложим? Пока у тебя не пройдут ноги?

— Ноги у меня уже не пройдут никогда.