— Сделать что?

— Я собираюсь к Латее. Останьтесь здесь, Себастьян. Пожалуйста!

— Хорошо… Если скажете, почему не хотите, чтобы я пошел с вами.

Она подняла руку:

— Себастьян, вы важный человек, и я ужасно переживаю, что вы из-за меня в опасности. Это моя проблема, не ваша. Моя жизнь, она… Я не знаю. У меня нет жизни. А у вас — есть. И я не хочу, чтобы вы запутались в моих сложностях. — Она сделала пару шагов по твердому насту. — Просто подождите здесь.

Однако он сунул руки в карманы и двинулся следом:

— Дженнсен, я — взрослый человек. Не надо решать за меня, что мне следует, а что не следует делать, ладно?

Она, не ответив, свернула на пустынную улицу.

— Скажите, зачем вы идете к Латее.

Она остановилась на обочине, рядом с нежилым домом недалеко от поворота к дому Латеи.

— Себастьян, много лет я спасаюсь бегством. Моя мать провела лучшую часть своей жизни, убегая от Даркена Рала и пряча меня. Она умерла, спасаясь от его сына Ричарда. Но ведь это за мной гнался Даркен Рал, меня он хотел убить. А теперь за мной гонится Ричард Рал, а я так и не знаю, почему… Меня уже тошнит от всего этого. Моя жизнь — это сплошной побег и сплошной страх. Это все, что я делаю. Это все, о чем я думаю. В этом вся моя жизнь — сбежать от человека, который пытается убить меня, опередить его на шаг и остаться жить.

Он не стал с ней спорить.

— Так для чего же вы идете к колдунье?

Дженнсен просунула руки под плащ, сцепила их, чтобы согреться. Она неотрывно смотрела вперед, на темную дорогу, ведущую к дому Латеи, закрытую кружевным балдахином из голых ветвей. Ветки терлись друг о друга, скрипели и издавали стонущие звуки.

— Недавно я убежала даже от Латеи. Я не знаю, почему лорд Рал охотится за мной, а она знает. Я побоялась настоять, чтобы она рассказала мне. Я собиралась оправиться в Народный Дворец и найти ее сестру, Алтею, надеясь, что если я смиренно встану у ее дверей, она сжалится и поможет мне… А если она не поможет? А если она выгонит меня? Что тогда? Ведь мне идти во дворец — опаснее некуда? И ради чего? Ради шаткой надежды, что кто-то согласится помочь одинокой девушке, за которой гоняются силы всей страны во главе с выродком-убийцей, сыном чудовища?.. Разве вы не понимаете? Если я перестану принимать «нет» в качестве ответа и смогу настоять, чтобы Латея рассказала мне, тогда, возможно, и не придется совершать опасный поход в сердце Д’Хары. Тогда я смогу покинуть страну. Тогда, впервые в жизни, я стану свободной. Но я чуть не потеряла этот шанс, потому что и Латею я тоже боялась. В общем, мне до смерти надоело бояться.

Себастьян стоял, раздумывая, какой выбор будет лучше.

— Давайте просто уйдем. Позвольте мне вывести вас из Д’Хары, если вы действительно этого хотите…

— Нет… Нет, пока я не выясню, почему лорд Рал хочет убить меня.

— Дженнсен, какая, в сущности, разница…

— Нет! — Ее кулаки сжались. — Нет, пока я не выясню, почему пришлось погибнуть моей матери.

Она чувствовала, как горькие слезы скатываются по ее щекам, как застывают на холоде. Наконец, Себастьян кивнул.

— Я понимаю. Идем к Латее. Я помогу вам получить у нее ответ. Может быть, потом вы согласитесь уйти из Д’Хары, туда, где будете в безопасности.

Она вытерла слезы:

— Спасибо вам, Себастьян. Но вы ведь должны сделать здесь какое-то дело, правда? Я не могу больше отвлекать вас на мои проблемы. Это — моя забота. Живите своей жизнью.

Он улыбнулся:

— Духовный вождь нашего народа брат Нарев говорит, что самое важное дело в жизни — помогать тем, кто нуждается в помощи.

Эта фраза подняла настроение Дженнсен, хотя ей уже казалось, что ее ничего не может взбодрить.