Ричард Мельбурн какое-то время с усталой печалью смотрел на нее.

— Милосердие имеет свои границы. Он изменник, Лиз. Он дважды нарушил волю короля. Если он пощадит одного, проявит слабость, то для других это послужит катализатором к дальнейшим нарушениям закона, а закон един. Для всех.

— Я ненавижу этот закон. Он против природы человека!

— По-другому нельзя. — покачал головой граф. — И давай не будем больше спорить.

— Значит, ты считаешь это правильным? Убийство моего отца? — настаивала Элизабет.

— Что ты хочешь услышать? — Мельбурн начал терять терпение. — Мне жаль, что так вышло. Я попробую помочь Томасу Перси и его брату, но ничего не могу обещать.

— Ты собирался использовать мое письмо против него! — Элизабет бросила ему в лицо обвинение, которое он давно ожидало услышать. — Ты так долго и кропотливо вынашивал план, ты мне лгал, использовал меня. Не смей даже надеяться, что я когда-нибудь забуду об этом. Если отца казнят, я буду знать, на чьих руках его кровь.

— Я спас тебя, Лиз. — тихо напомнил Мельбурн.

— Этого недостаточно. — воскликнула она яростно. — Ты убил меня полтора года назад. И потом пытался внушить, что искренне раскаиваешься, я поверила тебе. Я полюбила тебя, Ричард, не смотря ни на что, предав саму себя. И ты нанес мне еще один удар, сокрушительный и окончательный. Не проси меня понять.

— Я не прошу. — Мельбурн отошел в сторону и прислонился спиной к стене. Элизабет скользнула взглядом по его высокой стройной фигуре. Он был хорошо одет. Богатый темно-синий камзол, белоснежная рубашка, выглядывающая через декоративные прорези, узкие черные штаны, высокие сапоги и кроткий плащ с меховой окантовкой. Волосы тщательно причесаны и собраны в аккуратный хвост на затылке. Этакий денди. Даже на войне. Он снял свой дорожный пыльный костюм, чтобы предстать во всем великолепии перед семьей графа Уэстморленда. Верный вассал Его Величества, преданный слуга короны. Элизабет презрительно скривила губы.

— Я слышала, сыну графа Камберленда обещали в жены племянницу Тюдора. — насмешливо сказала Элизабет. — А какова твоя цена, Ричард Мельбурн?

Побледнев, граф отшатнулся от нее. Он яростно сжал челюсти, но сдержал себя от резкого ответа.

— Я не продаюсь, Элизабет. — бросил он и быстро покинул комнату, дав ей несколько минут на сборы.

Замок Раби. Дарем. Март 1537 г.

Элизабет Невилл не выходила из спальни трое суток и отказывалась принимать пищу. Она не желала ни с кем разговаривать, и закрыла доступ в свои покои даже прибывшей два месяца назад Джейн Митчелл, возобновившей свои обязанности гувернантки при леди Невилл. Старая дева явилась в замок одновременно с Элизабет, и играла свою роль в восстановлении доброго имени и репутации подопечной. Она поддерживала официальную версию, изложенную графом Мельбурном, и прежний значительный опыт достопочтенной уважаемой матроны в воспитании самых благородных девиц из аристократических семей, не давал волю слухам и ненужным толкам в свете. Репутация Элизабет Невилл была полностью обелена в глазах общества. Ей приходило много приглашений, с ней искали встречи самые влиятельные особы королевского двора, ее история интриговала и заставляла сочувствовать, вызвало любопытство и всеобщий интерес. Несчастная жертва своего непутевого мужа-предателя, много месяцев скрывающая от неминуемой расправы с его стороны ради богатого приданного и наследства, под надежной опекой графа Мельбурна, чья репутация тоже не оставляла сомнений, так как король особенно благоволил ему за посильное участие в подавлении восстания, она все же была похищена коварным негодяем Флетчером в отсутствие графа и силой вывезена в тыл мятежников, дабы возыметь влияние на еще одного предателя короны — ее отца Томаса Перси, защита которого была необходима Флетчера, так как он являлся разыскиваемый королевскими стражниками, преступником.