Изменить размер шрифта - +

Возможно, Сизому те же мысли в голову пришли: на вершине тёмных точек больше не наблюдалось, то ли отошли, то ли просто-напросто залегли, спрятались от греха.

Вдали прогремел гром. Ник оглянулся назад: со стороны моря грозно надвигались чёрные тучи, сверкали редкие молнии.

Стало понятным, почему «кустик» вёл себя относительно спокойно, не дёргался. Когда начнётся настоящая гроза с ливнем, а, судя по цвету туч, надвигалась настоящая буря, улизнуть, раствориться, исчезнуть бесследно — оно куда как проще будет.

Ладно, ещё есть время, подождём, тоже проявим выдержку железобетонную.

А когда сильный дождь начнётся, то можно будет попробовать и вперёд продвинуться, навстречу противнику, — это называется "встречный бой". Вот тогда и гранаты пригодятся.

Прошёл час. Тучи надвигались достаточно медленно, но неотвратимо, ещё минут сорок и начнётся светопреставление, с последствиями непредсказуемыми…

 

Справа донёсся едва слышный знакомый свист. Ник повернул голову, так и есть: под прикрытием оборвавшегося когда-то горного склона, чьим нынешним продолжением являлся плотный ряд кустов голубики, стоял Лёха Сизый, а за ним ещё трое — Эйвэ и два рядовых бойца.

Сизый сделал рукой условный знак: мол, приготовься, полная концентрация, не расслабляйся!

Знать бы ещё, к чему приготовиться, совсем было бы хорошо…

Дальше последовал настоящий цирковой номер. Лёха отошёл далеко назад, начал разбег. В этот же момент Эйвэ высунул из-за скалы ствол винчестера и открыл огонь — в направлении спрятавшегося «кустика». Явно мимо, но, безусловно, с определённым психологическим эффектом. Старая такая шутка, с бородой, всем известная, но — действенная.

"Смотри-ка ты, Сизый-то крепко эстонцу поверил, даже оружие дал. Не боится, что тот ему в спину шмальнёт", — успел отметить Ник.

И сам тут же последовал примеру Эйвэ, причём его выстрелы были гораздо опаснее для противника.

Лёха под прикрытием этого "заградительного огня" стрелой пролетел вдоль зарослей голубики, ловко выполнил завершающий кувырок и растянулся рядом с Ником.

Эйвэ же продолжал лупить в белый свет обойму за обоймой, принимая от солдат сменные винчестеры.

Скоро «кустику» это надоело, и он метким одиночным выстрелом выбил из рук Эйвэ винчестер. Было видно, как эстонец за скалой сидит на корточках, зажав ушибленную руку между коленей. Лёха громко свистнул — на всю тундру, причём так, что определить место, откуда свистнули, было невозможно, создавалось впечатление, что этот звук пришёл напрямую из чёрных туч. Это он Эйвэ знак подал — о временном прекращении стрельбы.

— Доложи, что там. Только коротко, — шёпотом попросил Ник.

— В лагере двое убитых и пятеро раненых. Оленей у нас больше нет, — так же тихо начал перечислять Сизый, на удивление коротко и ёмко. — Половину убило, остальные с осколочными ранениями по тундре разбежались. Станку буровому полная хана: один двигатель сгорел, колонковую трубу прямо в шпинделе согнуло и заклинило, с гидравликой проблемы — шланг главный перерубило, всё масло из системы вытекло. Рацию на клочки мелкие по тундре разметало. Остальное — мелочи. Хорошо ещё, что ни одна мина в склад не попала, а то рванули бы бочки с бензином — до небес….

— А что с постами на сопках?

Лёха глаза в сторону отвёл.

— Всех четверых гады порешили. Стрелами из лука железного. Эйвэ говорит, что такая штука называется «арбалет». В хитрые костюмы, подставщики, вырядились: сплошные ленточки цветные, лоскутки разноцветные, сразу в тундре и не заметишь. Подползли незаметно, и метров с трёхсот из этих арбалетов поснимали часовых. Те, наверное, и не поняли ничего.

Быстрый переход