У нас будет ребенок. Наш ребенок, и я ни за что на свете не позволю кому то тронуть его. Я не знал...не знал...прости меня,   он сглатывал слова, и я подняла на него голову, продолжая быстро дышать. Красные глаза горели невообразимой печалью, а я словно увидела эти дни безумного горя, которые он проживал.

Я не могла поверить в это, повернувшись к Спиро.

  Это правда? То, что он говорит правда? Ты не встречался с ним? Ты не сказал ему о сыне? Вы все... боже... все уверяли меня, что забыл, что не хочет видеть,   с горечью шептала я. И мне не нужен был ответ, я видела его в лице Спиро. Как он поджал губы, как виновато опустил голову.

А в моей возникли слова прощения от Геральда, от Дилана. Все вставало на свои места, но я хотела услышать это. Как ту ложь, в которой я жила все это время.

  Амелия,   позвал меня Брендон, и я посмотрела на него. Он боялся сделать ко мне шаг, а я не смела двинуть тоже. Пребывала в шоке.

  Мне было больно. Не думал, что когда нибудь я испытаю такую сильную боль. Я горел там вместе с тобой. Я чувствовал эти ожоги...все. И не смог, думал, что так будет лучше,   подал голос Спиро.

  Лучше украсть её у меня? И первое о чем я спросил, когда очнулся   где она. И вы ведь сами договаривались, что расскажете мне. Но ни один из вас не облегчил мои дни. Все видели, как я умер без нее, как искал её, но решили отравить меня. Возможно, я это заслужил. С точностью могу сказать, что не достоин твоей любви, Амелия. Но и жизнь без тебя мне не нужна. Смотрел...эта дата, когда я убил тебя. И я помнил, все помнил. А тебя не было рядом. Даже в Париже я ощущал твой аромат, другой...но все же мой. Я сдался, решил ждать твоего появления на этом свете. Пока Дилан не рассказал мне все и не показал, что они сделали,   произнес Брендон.

  Твой адвокат ведь звонил...

  Ложь,   перебил он меня, покачав головой.   Я не связывался с ним. И ты до сих пор моя жена, потому что я свою подпись нигде не ставил,   мотнул Брендон головой и хищно посмотрен на Спиро.

Я не могла принять эту правду. Было сложно, ведь я так доверяла Спиро, я верила в него, а оказалось, что страдала зря. Снова зря. Мой малыш страдал вместе со мной. Во мне вскипела такая злость и ярость, что я метнулась к Спиро, ударяя его по плечу так сильно, что он отлетел к стене.

  Как ты мог?   закричала я. А внутри растекалась боль.

  Как ты мог так со мной поступить? Как?   уже тише повторила я, а из глаз вырвались слезы, когда он встал и поднял на меня голову. Глаза его потухли, превратились в блеклые камни. Мне стало его жаль, настолько жаль, что я закрыла лицо руками, ненавидя себя за эти чувства. Не было ненависти только боль. Боль и душевная, и физическая. Но за своей яростью и обидой я не замечала её, не замечала, как силы медленно покидают меня, как что то не то происходит внутри.

  Амелия,   на плечи легли теплые руки, и я вцепилась в одну из них, чтобы поверить и чтобы поддержал, потому что ног уже не чувствовала.

  У меня есть повод, чтобы убить тебя. Но я это не сделаю. Ты сам уже наказал себя,   продолжил Брендон за моей спиной.

  Я не верил, да до сих пор не верю в твою любовь. Никогда не поверю в неё. А ты, я пытался сделать для тебя все, я был рядом. Я спас тебя, а ты даже этого не оценила. Я просто хотел быть нужным,   по его скатилась слеза.

  Я...я...трудно то как,   прошептала я, не в силах смотреть на Спиро, испытывая такую боль, что дышать стало сложно.