И я жмурюсь, так сильно, что лопаются капилляры в глазах, а кровь в меня вливают. Пытаюсь вспомнить, но ни черта не выходит. Больно. Но я стараюсь из последних сил, я чувствую, как моему сыну плохо там. Он задыхается. Кричу от страха за его жизнь, больше не за свою.

  Ещё... давай ещё, любимая. Давай, открой рот, третий пакет,   шепчет Брендон, и я облизываю губы, даже сил нет, чтобы клыки выдвинуть.

Тужусь, продолжая сжимать бедра Брендона руками, что слышу, как его кости хрустят. Но он не издает ни звука, только подбадривая меня.

Ещё один рывок и раздается пронзительный плач по всей спальне одновременно с раскатом молнии, освещающую комнату.

  Дай, дай мне его,   Брендон подскакивает и забирает из рук Спиро нашего сына.

Я падаю на мокрую постель, смотря на них. Спокойствие, такое нежное настигло сердце. Даже не ощущала, как кровь вытекает из меня, как становится хуже. Смотрела на них. На моего возлюбленного, улыбающегося сыну слезящимися глазами. Смотрела и видела, что любит. Нас любит.

Глаза медленно закрываются, но я хочу ещё. Сил нет.

  Что то не так...кровь...она не останавливается...не свертывается! Брендон!   сквозь туман слышу голос Спиро, а затем нашего врача.

  Амелия!   испуганный крик Брендона.

  Забери его, унеси... унеси.

  Амелия, не смей, поняла? Я не для того прилетел, чтобы видеть, как ты дала жизнь нашему сыну и умираешь! А ну ка борись, я люблю тебя... люблю... борись, прошу. Не оставь меня одного. Нет... любимая...

Его голос... любимый... единственный... родной... улыбаюсь ему. А душа спокойна. Нет страха. Ничего нет больше. Я оставила после себя след в этой истории и это прекрасное окончание моей. Я любила и была любима. Я до боли счастлива наконец то отдохнуть в его руках.

Глава 50

Брендон

  Амелия!   кричал, звал её, но тщетно. Слышал, как замирает сердце с каждым ударом. Повернулся к врачу, но он покачал головой.

  Преждевременно...она...не хватило времени, чтобы подготовилось тело. Только недавно обратилась...

  Пошел вон!   крикнул ему, отдавая свою душу сущности и повернулся к ней.

  Нет, не умрешь ты, поняла? Только попробуй, я тебя сам придушу. Не смеешь бросать меня,   злость даже не на нее, а на себя, остро пронзила сердце и разорвал вену на руке, прижимая её к её рту. Затягивалась и снова разрывал, чтобы жила. По кругу, до бесконечности буду отдавать ей себя. Как сумасшедший в своей боли переливал кровь свою в нее, но она вытекала из нее. Яркими мазками разрисовывая белоснежную кожу.

  Прошу тебя... прошу... не оставляй меня. Прости, любимая, прости,   шептал, поддерживая её голову. Но ничего. Ни единого отголоска бессмертной жизни. Затихло. Пропитался воздух кровью. Её кровью. А мне больно. Ещё больнее, чем раньше.

Прижал её к себе, качая в своих руках, говорил что то бессвязное, но верил. Верил, что очнется. Верил в свои силы, которые пытался отдать ей. Мысленно. Ощутимо и так горько.

  Брендон,   позвал меня Спиро, и я поднял голову, продолжая держать в руках мою Амелию.

  Уже утро, тебе тоже надо поесть. Пусть отдохнет немного...

  Не бьется сердце. Замерло. Не хочу ничего. Оставь нас,   перебил его и снова разорвал свои вены, чтобы попытаться вновь.

  Твой сын.