Потом он приносил другие бумаги, говорил, что это чистая формальность, и я их подписывала, иногда даже не читая. Знаю, это глупо, я должна была их читать, но Карлос был так убедителен, а потом родилась Кончита, и мне стало и вовсе не до того. Я верила ему. Это же ваш семейный бизнес.

— Но ни одного свидетеля у тебя не было?

— Нет, и потому моя защита ничего не смогла сделать.

— Должны же были остаться счета, папки, документы…

— После банкротства ничего не нашли. Рауль, я знаю, тебе неприятно это выслушивать, но, мне кажется, Карлос знал, что у него неприятности, и намеренно уничтожил все улики. Накануне нашей ссоры он напился и был в ярости. Тогда-то я и сказала, что подам на развод. Он ушел, его не было всю ночь. Наверное, сжег документы или бросил их в реку. А за неделю до банкротства его нашли мертвым, как ты знаешь.

— Он звонил мне за несколько дней до смерти. Сказал о разводе, сказал, что оставляет свой пост и возвращается домой, просил меня…

Рауль резко замолчал. Дурак, проклятый дурак! Ведь контейнер с вещами Карлоса, прибывший домой накануне того, что случилось, до сих пор стоит в доме… Рауль выругался и резко нажал на газ. Саманта испуганно воскликнула:

— Рауль! Что ты делаешь?

— Извини. Просто я — идиот. Вещи Карлоса были в доме все это время. И бумаги тоже!

Она сразу поняла, что он имеет в виду. Оба замолчали. Рауль излишне резко вывернул руль, придорожный кустарник заскрежетал ветвями по дверцам.

Рауль пытался сосредоточиться на дороге, но это удавалось с трудом. Он давил на газ, словно все псы преисподней гнались за ними. Возле дома машина с визгом затормозила, и он кинулся наверх, на бегу бросив Саманте:

— Скажи донне Росе, что мы дома!

Сердце его билось так, словно хотело выпрыгнуть изо рта. Все эти годы отгадка была рядом. Господи, сделай так, чтобы это оказалось правдой! Рауль ворвался в комнату Карлоса, в которую никто не входил с тех пор, как один из приятелей Карлоса разгрузил там привезенный из Алькоя контейнер.

Пещера Аладдина, а не комната! Антикварная мебель, шелковые шторы, сваленные в беспорядке картины и дорогие безделушки, старинные часы, дорогая одежда, техника, видеоаппаратура, украшения… Его брат жил хорошо. Слишком хорошо.

Рауль молчал. Если бы он хоть раз зашел в эту комнату, то уже знал бы, возможно, ответы на все вопросы. Например, откуда у Карлоса все это взялось?

Прямо напротив, у стены, стояла большая коробка с бумагами и папками. Секунду Рауль промедлил, не в, силах поверить в такую наглость собственного брата, а затем бросился вперед, расшвыривая дорогие пиджаки и норковые шубы. За спиной он услышал вскрик Саманты:

— О боже, Рауль!

— Что?! Кончита?

— Нет-нет, с ней все в порядке. Позволь, я помогу…

Он бормотал бессвязные проклятия, роясь в коробке, а затем заметил ее взгляд и замер, не в силах понять, почему так светятся ее глаза.

— Рауль… ты беспокоишься… ты хочешь, чтобы я оказалась невиновной?

— Естественно, хочу!

— Но почему?

— Потому что люблю тебя, почему же еще!

Он замер. Неужели он это сказал? Неужели он не говорил этого раньше?

Она замерла. Неужели он это сказал…

Рауль перевел дыхание и повторил уже спокойно:

— Я люблю тебя, Саманта!

Она неожиданно улыбнулась.