Договорились, господин Рансье!

Мишель пошел к мостику. Только тут моряк обратил внимание на его походку.

О, мсье Терэ, — протянул он, — да у вас авария! Надо срочно вставать на ремонт. Отправляйся-ка ты срочно к коку! Возьмешь у него побольше ваты, чтобы мягче ступать было, и пластырь. И еще пару резиновых сапог. Скажешь, я приказал. Ты у нас как зайчик заскачешь!

Спасибо за совет, пойду зайду к Оливу!

Несмотря ни на что, Мишель все же еще надеялся, что ему удастся убедить лейтенанта Порьона, поэтому подлечиться было необходимо.

"А вдруг придется выехать немедленно? — думал он. — Надо быть в полной боевой готовности!"

Кок Олив как ни в чем не бывало возился на кухне.

Ну скажите на милость, как я удержу кастрюлю на большом огне при таком-то крене? Ох, попались бы мне эти прохиндеи! Это же надо, такое сотворить!

Мишель так и не понял, что больше возмущало повара — что его ударили по голове или что кастрюля на плите не держится?

Мальчик объяснил, зачем пришел и что ему посоветовал лейтенант Рансье, и кок тут же напустил на себя загадочный вид.

У меня есть кое-что получше, — сказал он. — Уж я знаю, как бороться с занозами и колючками. Сами увидите!

Олив достал из аптечки пачку ваты, бинты, пластырь, а затем, затаив дыхание, словно демонстрируя некую драгоценность или, по крайней мере, невероятный деликатес, показал мальчику небольшую баночку с густой черной мазью.

Благодарить меня будете!

Усадив мальчика на стол, кок обмазал ему ступни мазью, от которой сильно пахло мылом.

К вечеру не останется ни единой занозы! Это я вам говорю!

На обматывание ног Мишеля у него ушла вся пачка ваты, две упаковки бинта и целый рулон лейкопластыря.

На случай, если удастся все же уговорить помощника капитана начать поиски, мальчик попросил кока еще и перевязать потуже запястье — оно не было сломано, как показалось ему сначала, но болело очень сильно. Щедрый Олив не пожалел еще одной изрядной порции ваты и пачки бинта. Потом он принес резиновые сапоги с короткими голенищами; Мишель тем временем обрезал разорванные штанины джинсов выше колен. Сапоги оказались довольно тяжелыми, зато ходить теперь было совсем не больно.

Ну! Что я говорил? — Кок так и сиял. — Это моя мазь начинает действовать!

Мишель поблагодарил добряка и отправился в капитанскую рубку. Лейтенант Порьон и в самом деле был здесь. Он был бледен — трудно сказать от чего: то ли от волнения, то ли от угрызений совести…

А, это вы, мсье Терэ? — буркнул первый помощник. — Недолго же вы проспали. В вашем-то возрасте, да после таких трудов…

Я очень беспокоюсь за брата, лейтенант, — ответил Мишель.

Поверьте, я тоже за него тревожусь, и за беднягу Тревье тоже, и за капитана… Но пока…

Я пришел именно по этому поводу, — не отступал Мишель.

Так… И что же вы хотите мне сказать?

Мне кажется, если мы будем слишком долго ждать, пираты от нас улизнут.

Если они уже этого не сделали! Но, к сожалению, сейчас мы бессильны.

У Мишеля потемнело в глазах. Решительно, этот человек, прячущийся за букву закона, чтобы оправдать свое бездействие — а может быть, чтобы защитить сообщников, — обладал удивительным даром выводить его из себя.

Но ведь мы можем сами отправиться на остров Майадеро! Хотя бы чтобы посмотреть, что там происходит!

Бледное лицо офицера вспыхнуло, глаза гневно сверкнули.