— Я… я не помню… это… ну… коробка… с деньгами… мой дед…

И тут из леса вышла Мартина, а за ней — семейство Вержю в полном составе.

— О, кого я вижу! — воскликнул жандарм, притворяясь удивленным. — Что вы здесь делаете, мсье Вержю? Тем лучше, ручаюсь, что вы скажете слово в защиту Селестена… Видишь, Селестен, не стоило так портить себе кровь! Никуда не денется твоя жестяная коробка, получишь ты денежки своего деда! — Капрал повернулся к Вержю. — Ну что, Марсьяль, ты никак язык проглотил? И ты тоже, Луи? И ты, Франсина? Этот молодой человек вроде нашел какую-то коробку в погребе Селестена…

— В погребе первого дома от моста на левом берегу Гамба, — уточнил Мишель, успевший тем временем закутаться в одеяло.

— Это же не дом Селестена, это дом Адриана Маруа! Дяди Адриана! — вмешался Луи.

— Ну-ка, ну-ка… Что скажешь, Селестен, а?

— Я… я…

— Полно, Селестен, не волнуйся ты так. Давай попросим мадемуазель Вержю — она, кажется, однажды видела сокровище Адриана Маруа, — пусть нам его опишет.

Франсина, очень бледная, шагнула вперед.

— Это правда… я его видела!

Мишель посмотрел на Селестена — тот, казалось, был на грани обморока. Бессильная злоба душила его, и он затравленно озирался в полном смятении.

— Это сосуд вроде вазы, — продолжала девушка. — Медный сосуд, а на нем — змеи… такие выпуклые, литые… Змеи, изрыгающие огонь… А внутри… там жемчужины и всякие блестящие камни… красные, зеленые, белые…

— Гм… куда подробнее, чем твое описание, Селестен! Тебе нечего добавить?

Браконьер только слабо мотнул головой.

— В таком случае, молодой человек, я думаю, вам следует вскрыть этот сверток. Но минутку, если позволите… Нам понадобятся еще свидетели, так как присутствующие — лица заинтересованные. Здесь нужен, как говорится, беспристрастный суд. Господин мэр! Мэтр Табельон! Подойдите, прошу вас!

У Селестена глаза полезли на лоб. Он наконец понял, что все было подстроено заранее. Его огромные кулачищи непроизвольно сжались, но он стоял неподвижно, стиснув зубы, не говоря ни слова.

Ветви снова раздвинулись, и на берег вышли мэр и нотариус; чувствовалось, что обоим немного не по себе: не по чину им было прятаться в лесу, да еще в столь ранний час.

— Мэтр Табельон, и вы, господин мэр, будьте свидетелями. Я вскрою в вашем присутствии коробку, права на которую заявляют одновременно Селестен Пуа и семейство Вержю…

— Постойте! — перебил его Марсьяль Вержю. — Так дело не пойдет! Этот парень хочет, чтобы мы поверили, будто он нашел кубышку в погребе моего родственника Маруа… потому что всем известно, что его дядя Антоним ее украл! Я вам говорю, он нашел ее у себя на ферме, а сам спрятал потом в озере, я-то знаю, и без Селестена тут не обошлось… А теперь мальчишка хочет убедить нас, что его дядя ни в чем не был виноват!

Мишель порадовался про себя, что все хорошенько обдумал и не поддался своему первому побуждению.

— Возможно, — ответил капрал, — и все-таки нам нужно узнать, что в этом свертке. Итак, вскрываю…

Все присутствующие, кроме Мишеля, Артура, Даниеля и Мартины, подались вперед. Селестен, как завороженный, смотрел на руки жандарма, ловко развязывавшие одну за другой веревки, которыми был перетянут сверток.

Мишель, внешне спокойный, но в глубине души все же немного встревоженный, обменялся быстрым взглядом с друзьями.

«Сейчас… — говорили его глаза.