|
Морт прилагал неимоверные усилия, чтобы поддержать разговор, с трудом пробираясь сквозь общепринятый гамбит телефонной беседы. — А как ты? — О, прекрасно, я прекрасно! — Ив трубке послышалась легкая трель смеха, которая обычно означала, что Эми либо флиртует, либо чертовски нервничает. Морт сомневался, что в данных обстоятельствах ей вздумалось флиртовать с ним. Значит, нервничает. И, осознав это, он почувствовал себя чуть лучше. — Я просто подумала, что ты там совсем один и, если что-нибудь случится, никто даже не узнает… — Она внезапно замолчала. — Ну, на самом деле я не один, — мягко успокоил ее Морт. — Сегодня приходила миссис Гавин, и Грег Карстейерс всегда неподалеку. — Да, я же забыла, что ты собираешься чинить крышу, — сказала Эми. И он вдруг изумился тому, как естественно вели они этот разговор, будто и не было никакого развода. Послушать нас, подумал Морт, никогда не догадаешься, что в мою постель залез вонючий агент по недвижимости… Или, вернее, туда, где должна была бы быть моя постель. Бывший муж ждал, что к нему вернется гнев — боль, ревность, ярость обманутого, — но от всех этих чувств в его душе остался только легкий, неуловимый след. — Зато Грег об этом не забыл, — заверил Морт ее. — Он приходил вчера и ползал по крыше полтора часа. — Ну и что же там с ней творится? Они говорили о крыше еще минут пять или больше. За это время Морт почти проснулся. Они болтали так, словно ничего в их жизни не изменилось, говорили о крыше так, будто собирались провести следующее лето под новой кедровой кровлей, как провели последние девять летних сезонов под старой. Ах, как здорово, что у меня есть эта крыша, подумал Морт. Теперь я могу говорить с этой сукой хоть целую вечность. Прислушиваясь к самому себе, к своим репликам в разговоре, он все сильнее ощущал нереальность происходящего. Он снова возвращался в полубодрствующее, полусонное состояние зомби, в котором находился, когда ответил на телефонный звонок, и в конце концов понял, что продолжать такой бред больше не в силах. Если это было соревнование в том, кто из них сможет дольше притворяться и врать, что за последние шесть месяцев в их жизни ничего не произошло, то он был готов уступить. Более чем готов. Она спросила, где Грег будет покупать кедровые доски и собирается ли он нанимать бригаду из города, и Морт перебил ее: — Зачем ты позвонила, Эми? На несколько секунд в трубке воцарилась тишина, и он почувствовал, как Эми, словно женщина, выбирающая шляпку, оценивает его вопрос, размышляя, принять предложенную интонацию или отвергнуть. Проявлялось одно из тех ее качеств — на самом деле их было несколько, — которые Морт откровенно ненавидел: двуличность Эми, о которой сама она даже не подозревала. От этого в нем снова зашевелился гнев. — Я ведь уже сказала зачем, — наконец ответила она. — Узнать, все ли с тобой в порядке. — Ее голос звучал взволнованно и неуверенно, это обычно означало, что Эми говорит правду (а когда лгала, говорила так, будто сообщала, что земля круглая). — Просто у меня было предчувствие. Ты в них не веришь, но знаешь, что у меня бывают предчувствия, и я верю в них.., правда, Морт? Сейчас в ее словах не было ни капли привычного оборонительного раздражения. Напротив, Эми говорила так, будто просила его о чем-то. — Да, я это знаю. — Так вот, у меня было предчувствие. Я сделала себе сандвич на ленч и почувствовала, что ты.., что, может быть, у тебя не все в порядке. Я держалась сколько могла — думала, это пройдет, но не прошло. |
