Данил Корецкий. Секретные порученияСекретные поручения – 1
Часть первая ЮРИСПРУДЕНЦИЯ И ЖУРНАЛИСТИКА
Глава первая ВЕРБОВКА С НЕПРИСТОЙНЫМ ПСЕВДОНИМОМ
Тиходонск, 27-28 мая 1991 года. — Тебе холодно? — удивился Сергей, чувствуя, как над бровью собирается пот. — Нет. — У тебя кожа пупырышками. — Просто волнуюсь, — сказала Антонина. Странно. Она не та девочка, чтобы волноваться в подобной ситуации. Словно подтверждая эту мысль, Антонина взяла его огромную ладонь и просунула дальше в вырез блузки. Сергей вспотел еще больше. Огрубленная металлом кожа ощутила мягкую грудь и напряженно вытарчивающий сосок. «Как бы не оцарапать», — озабоченно подумал он, наклоняясь к пахнущему духами лицу. На этот раз она не ускользнула вниз и не отвернулась, напротив — подалась навстречу, раскрывая горячие губы. Ему показалось, что порыв не очень-то искренен: вон и глаза не закрыла, косит куда-то в сторону… Но посторонние мысли тут же исчезли… Язык его оказался в узкой влажной полости, девушка то с силой всасывала его в себя, то отпускала, ритмично двигая головой взад-вперед. Чувствовался немалый опыт. Чего же она строила из себя целку столько времени? — Ну, что? — она отстранилась, с любопытством разглядывая кавалера. — Понравилось? — Мгм, — промычал Сергей. Он обвел глазами подсвеченные фонарями старые липы, усеянную мусором траву, темные провалы расходящихся аллей. Осторожно дотронулся распухшим языком до неба. — Ясный перец, крошка. Антонину никогда не обижали мужским вниманием, это точно. На втором курсе у нее был дружок-араб, потом был немец из торгового представительства, потом пакистанец, а потом два сирийца, которые в конце концов порезали друг друга и у одного из них вытек глаз. Да еще этот отирался, с юрфака, в твидовом пиджаке а-ля Пинкертон. Он дарил ей розы и с загадочным видом курил прямую короткую трубку. Это только то, что на виду, какой была подводная часть айсберга, оставалось только догадываться. Но все это в прошлом, теперь настала его, Серегина, очередь. Она крутила, крутила хвостом, но теперь, похоже, сдалась. Может, прямо сейчас и даст — мало ли в укромных местах скамеек… А раз так, он наведет порядок. Его баба — это его баба. Всем отвала на полкило. Кто не спрятался, я не виноват. — Еще раз увижу, что он рядом с тобой отирается — ноги повыкручиваю, — сказал Сергей. — Кто? — Ресницы Антонины удивленно щекотнули его щеку. — Сама знаешь. — Не знаю. Ты про Омара? На кончике языка, похоже, выросла шишка — будто горячую котлету целиком проглотил. Сергей вздохнул и повторил: — Сказал: ноги повыкручиваю. — Может, Сахи? — Нет, не Сахи. — Наверное, Денис. Теперь ресницы трепетали где-то на шее. — Я его заставлю трубку проглотить, — сказал Сергей. — Ага. Спина Антонины выгнулась, округлые груди вывалились из расстегнутой блузки, а бедра внутри были мягкими и горячими, будто она все время держала грелку между ног. Сексуальная стерва, этого у нее не отнимешь. Как-то явилась на занятия в голубых «дизелях» в обтяжку, и декан поспорил с преподавателем стилистики на ящик «Двина», носит ли она трусики. Оказалось, носит. Только французские, тончайшие, невиданной формы: треугольничек впереди — и все, даже рука не отличит, где кончается белье и начинается тело. |
