Он вдруг почувствовал, что сейчас ударит ее. Не так, как бьют женщин в кино, – пощечина, вскрик, немая сцена. Нет, по-настоящему. Прямой в лицо. В солнечное сплетение, чтобы вывести из строя на как можно более длительное время, чтобы не слышать. Или…

Нет.

Стоп.

Денис налил себе еще и выпил. Валерия продолжала говорить, ее рот шевелился. Он все это уже слышал, слышал. Ее слова как это кислое мурло, можно хоть цистерну опрокинуть, толку никакого.

– У тебя водки нет случайно? – спросил Денис.

Она замерла на полуслове с открытым ртом.

– Ну что смотришь? Обычная водка. Не «Чивас Ригал», не «Кьянти». Русская водка. Есть?

Валерия порывисто встала, он подумал: вот, сейчас психанет и убежит плакать. Но вместо этого она обошла стол и села к нему на колени.

– Денис, не надо так, пожалуйста. Ну хочешь…

– Не хочу, – мотнул головой Денис.

Валерия обхватила его шею, вцепилась изо всех сил.

– Хочешь, все у нас будет по-новому, все опять… Поставим жирный крест, вот такой жирный, ладно? Ну давай предположим хотя бы. Предположим, мы с тобой даже не знакомы. Мы только что встретились. Вот ты, вот я. Хочешь познакомиться? Ну?

– Думаю, я – вряд ли… – начал Денис, но она перебила его:

– Нет, неправильно. Не так говоришь. Ты сейчас должен спросить, как меня зовут. Ну давай. Спрашивай.

Ее взгляд лихорадочно блуждал по его лицу.

– Я знаю, как тебя зовут, – произнес он медленно. – Знаю. И в этом вся проблема. Дай водки лучше.

Она замолчала. Встала, прошла к холодильнику. Звякнуло стекло.

– Вот.

На столе появилась бутылка «Столичной». Отлично. Хватит пить «сухарь», лейтенант Петровский, хватит строить из себя интеллигентного мальчика. Пришла пора глушить водку. Мальчик кончился полтора часа назад. Или два – неважно. Когда убил подлюгу Курлова.

Валерия открыла дверцу навесного шкафчика, чтобы достать рюмку. В прорези халата Денис видел ее грудь. Красивая грудь. С левой стороны синяк, отпечаток курловской лапы – его не видно отсюда, но Денис знал, что он там есть. Курлов – мурло. Но теперь он мертвее любого мурла. Он получил свое, чего беспокоиться? Действительно, можно начать все сначала… Можно?

И тут Дениса осенило.

– А ведь это он пил, гад!..

– Что?

Он схватил в руки «Столичную», крутанул винтовую крышку. Бутылка была наполовину пуста. Из нее уже пили. Значит, Курлов сперва опрокинул в себя стакан, а потом схватил ее и поволок в…

– Погоди, ты о чем, Денис?

Или нет. Курлов выпил, а потом дал и ей выпить – «за любовь и дружбу, девочка» – и она пила, они вместе пили, а потом пошли в спальню. Вот как оно было. Денис прикрыл глаза. В сердце медленно поворачивалось холодное лезвие. А может, никуда и не ходили, а прямо на месте…

Он размахнулся, чтобы швырнуть бутылку в стену, где висели какие-то половнички, лопаточки, кухонные ножи, а над ними стопки тарелок… Но в последний момент остановился. Отставил в сторону рюмку, налил полный, до краев, фужер «Столичной». И ей такой же.

– Пей, – сказал Денис.

Он рывком опять усадил ее к себе на колени, сунул в руки фужер. На халате расплылось темное пятно от пролитой водки.

– Сидеть! – прикрикнул он. – Пей, давай!

Ошеломленно и испуганно она покосилась на него, отпила немного.