Витька только пригубляет — боится, что жена учует запах. Лучше бы вообще отказался, а так принужденность его поведения видна невооруженным глазом! Мадлен пьет медленно, маленькими глотками, губы мягко облегают картонную кромку, не оставляя следов помады.

— Вы удобно устроились? — галантно спрашивает Денис. — В какой гостинице?

В животе у него заурчало. Денис чуть не провалился сквозь палубу и до отказа втянул пресс, как будто старался достать до позвоночника.

— «Кавказ».

Другого ответа он и не ждал — интуристовская гостиница одна в городе. «В каком номере?» — рвался из захмелевшего нутра следующий вопрос, но гортань и губы никогда не пропустили бы его наружу.

— А вы работаете или учитесь? — в свою очередь интересуется Мадлен.

— Учимся. В университете, на юридическом, — честно отвечает Денис и рассказывает о себе и Осипове. Они действуют без легенды, под своими именами, поэтому им ничего не нужно придумывать.

— Занятия закончились, вот мы и решили прогуляться по реке…

— Подышать свежим воздухом, — добавляет Витька, довольный, что встрял в разговор.

— А вы женаты? — Мадлен показывает на Витькино обручальное кольцо.

— Да, — энергично кивает тот. — Совсем недавно.

— А почему жена не дышит свежим воздухом?

— Э-э… Она… Она заболела! — брякает Осипов.

Идиот!

— Странно! — удивляется Мадлен, и улыбка ее становится напряженной. — Молодая жена заболела, ей нужен уход, лекарства… А вы после занятий не спешите к ней, а едете дышать воздухом!

Витька не отличается сообразительностью. Он молчит и смотрит в сторону, как на семинаре у Франка. Дениса окатывает волна злости. Какой тупица!

— Витя живет в общежитии, а жена отдельно, у родителей, — объясняет Денис. — У них одна комната, и все не помещаются.

Конечно, этим признанием он подрывал престиж своей страны, но в конце концов сейчас гласность, скрывать недостатки перестали. А истинную причину их нахождения на прогулочном катере надо скрыть любой ценой…

— Вечером Витя зайдет ее проведать, понимаете? Навестить. И снова пойдет в общежитие.

— Муж и жена живут отдельно?!

— Да. Но скоро им дадут комнату в общаге. В смысле в общежитии.

— Скоро дадут! — воспрянул Витька. — Профком обещал!

— А шампанское… Не слишком ли оно дорогое для неимущих студентов?

— Мы это… Подрабатываем, — выпятил грудь Витька.

— Да? Интересно, где же?

— Грузчиками в магазине.

Мадлен окинула взглядом его фигуру и теплыми пальцами мягко взяла Дениса за руку. Когда-то он занимался боксом, и кулак с разбитыми костяшками выглядел внушительно. Но она разжала его и нежно провела по ладони.

— Вы не успели испортить руки, — серые глаза потускнели.

Дальше беседа протекала вяло. Мадлен не выпытывала государственных секретов, не высказывала никаких просьб и не давала поручений, не пыталась соблазнить и завербовать, не просила адреса для переписки, словом, не делала ничего запрещенного, да и разрешенного тоже не делала. И все остальные французы вели себя идеально: не вступали в контакт с местными, ничего не передавали, не разбредались, даже в бар не пошли.

Погода испортилась: полил мелкий, колючий дождь, волны приобрели свинцовую окраску и покрылись белыми барашками. Легко одетые иноки забились под тент, зябко поеживались.