Проклятая страна. Проклятые люди.

Проклятый континент.

Точка на электронной карте, засеченная со спутников, указывала местонахождение трупа. Тот самый кикану, которого он нашел вчера утром. Следуя за сигналом навигатора, Филин добрался сюда, залег в скалах с биноклем и что же он видит? Вот это.

Филин взял бинокль и выдохнул. Все, хватит откладывать. Он решительно приложил окуляры к глазам.

Огромный лагерь беженцев. Женщины, дети, старики и взрослые мужчины — на одной крытой площадке, обнесенной колючей проволокой. Охрана в армейской форме с автоматами. А дальше, за лагерем — огромные корпуса, похожие на заводские.

Гигантские трубы уходят вверх.

И из них идет в голубое небо черный, черный, мать его, черный дым.

Надо сообщить. Филин отнял бинокль. Я должен успеть…

— Руки вверх!

Он повернулся и увидел наставленное на него дуло автомата.

Не бойся потерять то, чего не имеешь.

Грегори Пил, в белом махровом халате, вымытый и высушенный, стоял перед зеркалом в спальне и держал в левой руке стакан с колой, а в правой — телефонную трубку. Полковник Хитроу был сегодня сама колониальная отзывчивость.

— Все в порядке, Грегори, — говорил полковник. — Все под контролем.

— А как же моя жена? — Грегори поднял стакан и глотнул ледяной колы. Затылок пронзило ледяной иглой.

— Насчет этого не беспокойтесь. Мы сообщили вашей жене, что вы сбежали в другой штат.

— Кхм, — Грегори поперхнулся колой.

— …с другой женщиной. И погибли там в автомобильной аварии. Вас сбил грузовик, если вам интересно. Вы переходили улицу на красный свет.

— Но я никогда так не делаю!

— Уверяю вас, Грегори, — сказал полковник. — Больше вы действительно так никогда не сделаете. Коронер признал вашу смерть. Официально вы мертвы сорок восемь… нет, уже сорок девять часов.

Грегори поднял руку и обнаружил, что волосы у него наэлектризовались и встали дыбом. Чертов гостиничный фен.

Потом понял, что его смутило.

Диана придет в ярость.

— Как? Зачем?! Почему нельзя было просто сказать, что я сбежал и умер? Зачем эта… женщина?

— Иначе бы ваша жена потребовала бы тело для опознания. На это мы пойти не могли. Пришлось бы предоставлять тело. Не убивать же ради вас какого-то бездомного?

— Правда? — спросил Грегори с сарказмом. Сегодня его уже ничто не удивляло. — Почему нет? Вы же обычно так делаете!

— Вообще-то, да, — согласился полковник после некоторого молчания. — Обычно мы так делали. Но сейчас сложные времена для Национальной безопасности. Налогоплательщики нас не поймут.

— Потому что это дорого? — Грегори поднялся на новую вершину сарказма.

За тысячи миль от Грегори полковник покачал головой.

— Потому что это аморально.

Выбитый из колеи, Грегори помолчал. В зеркале отражалось бледное осунувшееся лицо свежеиспеченного прелюбодея и мертвеца. В провалах глазниц сгустилась потусторонняя тьма. Кажется, еще чуть-чуть и от шевелюры полетят зеленые искры, и страшный голос закричит «Оно живое! Живое!». Кстати, о Диане. Черт, Грегори скривился.

Черт-черт-черт.

— Полковник, как моя жена приняла это известие?

Долгая пауза. Грегори подумал, что впервые понимает, что такое разговор с астронавтами, находящимися на орбите. Ответа приходится ждать по несколько минут. Задержка сигнала, что поделаешь.