...Когда обер-бургомистр Зам возвратился к себе на квартиру, почти все гости уже разошлись. В библиотеке за кофе и ликерами сидели только генерал Рундштедт, бывший министр Тревиранус и оба графа Штауффенберги, решившие во что бы то ни стало дождаться хозяина.

- Прошу меня простить, господа, - отдуваясь, покачал головой бургомистр. - Ужасное, просто кошмарное зрелище. Все наши лидеры в один голос утверждают, что пожар - дело рук коммунистов. Это был заранее спланированный акт, господа. Здание загорелось сразу в двадцати или даже тридцати местах. Чего там только не было: сера, фосфор, порох, бензин, пропитанные маслом опилки... Задержан какой-то голландец, который, как утверждают, поджег здание с помощью заранее принесенных раскаленных углей.

- Один в тридцати местах? - хмуро спросил Клаус Штауффенберг.

- Такова официальная версия, господа! - бургомистр потер озябшие руки и налил себе рюмку золотого бенедиктина.

- А ваше мнение? - спросил Рундштедт.

- Я слишком мало знаю, господа. Наци утверждают, что это коммунисты.

- Вы говорите, коммунисты? - усмехнулся Тревиранус. - Нет, это сделали наци.

Все замолчали. В недопитых рюмках грустно светилось густое вино, бросавшее разноцветные тени на полированную поверхность стола драгоценного розового дерева.

Зам подошел к окну и раздвинул шторы. Малиновое зарево над темными, унизанными широкими каминными трубами черепичными крышами погасло.

Он один знал, что не случаен даже этот маленький; ужин в старом буржуазном доме близ рейхстага. По личной просьбе министра иностранных дел барона фон Нейрата он пригласил к себе сегодня Брюнинга. Теперь он понимает, кому и зачем было нужно, чтобы именно в этот день видные политические деятели находились недалеко от рейхстага. Одни готовили свидетелей, другие начиняли рейхстаг воспламеняющимися материалами. Недаром обер-брандмейстер Гемп сказал, что поджигателей несколько и горючие вещества принесены были заранее.

- Арестованный оказался членом голландской компартии, - не отходя от окна, сказал бургомистр.

- Ах, голландской! - протянул Тревиранус. - Почему же именно голландской?

- Да, почему не патагонской! - поддержал его Бертольд Штауффенберг.

- Слишком далеко, - отозвался Клаус.

- Вы не собираетесь покинуть Германию при таких обстоятельствах? обратился к Тревиранусу генерал Рундштедт.

- Боюсь, что всем нам придется это сделать, - грустно улыбнулся экс-министр. - Рейхстаг - это повод для того, чтобы взять всю полноту власти. А что за этим последует, вы сами догадываетесь. Он же оповестил нас в своей "Майн кампф". Головы, действительно, покатятся.

- Да, - все так же мрачно и сосредоточенно кивнул Клаус. - Но сначала им предстоит перегрызть друг другу глотки.

- Вы полагаете, капитан? - спросил Рундштедт.

- Уверен. Я видел их церемонию освящения знамен. На трибуне стояли Гитлер и Рем... А диктатор всегда один, господа. Иначе он не диктатор.

Глава 6

ФРАНЦУЗСКОЕ ПОСОЛЬСТВО

В тот же вечер в роскошном особняке у Бранденбургских ворот, в непосредственной близости от пылающего рейхстага, французский посол Андре Франсуа-Понсе с супругой провожали гостей. На этот раз гостями были только дипломаты, причем без жен.

Накануне граф фон Бассевиц из протокольного отдела германского МИДа уведомил первого секретаря посольства, что заместитель министра фон Бюлов вынужден перенести запланированную на будущий четверг встречу с господином послом. О сроках условлено было снестись позднее. В тот же день Франсуа-Понсе имел "случайную" встречу с фон Бюловом в "Клубе господ" на Герман-Герингштрассе во время обеда, который давал директор пароходной компании "Северогерманский Ллойд".

Когда на десерт был подан сыр, посол посетовал:

- Мне вновь досталось от госпожи Франсуа-Понсе, господин фон Бюлов.