- Здравствуй, старый служака, - Гейдрих покосился на вспотевший затылок ползающего у его ног штандартенфюрера. Засиделся ты, братец, у меня в аппарате, засиделся... Не послать ли проветриться куда-нибудь в Киев или Париж? А может, в помощь Глобоцнику? У того явно не хватает творческого воображения. Это надо же, додумался подключать выхлопные трубы грузовиков к газовым камерам! Нет, господа, так мы никогда не добьемся нужной производительности. А время не терпит...

- Я привез вам все необходимые материалы, обер-группенфюрер, - Зиберт протянул Гейдриху папку и отер тыльной стороной ладони побагровевший лоб.

- Садитесь, коллега Зиберт, - Гейдрих гостеприимно указал на обитое белым штофом кресло с гнутыми позолоченными ножками. - Я просмотрю это позднее. А сейчас коротко, - он посмотрел на часы, - введите меня в курс дела.

- Двадцать шестого июня сорок первого года в три пятьдесят восемь утра служба радионаблюдения в Кранце перехватила первую радиограмму передатчика РТХ. Контрразведка тут же отдала приказ радиопеленгаторным станциям вермахта: "Установить время передач РТХ. Степень срочности 1а".

- Передача велась из Кранца?

- Так сперва думали. Но потом выяснили...

- Когда потом?

- Через пять недель.

- Так. Значит, абвер пять недель сидел сложа руки?

- Не совсем, обер-группенфюрер. Руководитель группы радиоконтрразведки Копп искал передатчик сначала в Кранце и Бреслау, затем по всей Северной Германии, Бельгии, Голландии, Франции...

- А он оказался в Берлине, - Гейдрих сделал пометку в блокноте. Всего в трех километрах от центра радиоабвера. Не так ли, дорогой Зиберт?

- Так точно, обер-группенфюрер. Выяснилось, что работают сразу несколько передатчиков.

- Запеленговали?

- Они постоянно меняют частоты, время и позывные.

- Что же предпринял этот Копп?

- Он затребовал в Берлин взвод из роты радиоперехвата люфтваффе с более совершенной аппаратурой. Для маскировки солдат переодели в форму почтового ведомства, а пеленгаторы установили в уличных киосках...

- ...И туда посадили почтовых чиновников?

- Никак нет, обер-группенфюрер. Радисты делали вид, что чинят телефонный кабель. Но передачи были настолько короткими, что радисты просто не успевали взять пеленг. К тому же иногда передатчик замолкал на несколько суток...

- Пусть трудности абвера волнуют Канариса.

- К двадцать первому октября, обер-группенфюрер, - Зиберт, впавший было в размеренный тон, спохватился, - местонахождение засекли. - Он вновь перешел на скороговорку. - Один передатчик действовал вблизи Баварской площади, другой - возле Парка Инвалидов, третий - на Морицплац. Но двадцать второго они все вдруг замолчали.

- Спугнули?

- Да, обер-группенфюрер. Копп забыл переменить на машинах номера. Очевидно, кто-то из них обратил внимание, что машины по ремонту кабеля имеют буквы военно-воздушных сил.

- Прекрасно! - Гейдрих сделал еще одну пометку. - Что предпринял Канарис?

- Он подключился к операции как раз после этой истории. Отделу контрразведки было поручено срочно найти передатчики.

- Кто там у них сидит? Роледер?

- Точно так, обер-группенфюрер, полковник Роледер. По прямому проводу Роледер связался со своими филиалами на оккупированных территориях. Вскоре выяснилось, что РТХ работает в Генте и Брюсселе. Понадобилось две недели, чтобы установить точное местонахождение: отрезок улицы Атребат, где находятся дома девяносто девятый, сто первый, сто третий.

- Лишние подробности, Зиберт. Притом, если мне не изменяет память, Атребат в Брюсселе, а как же Гент?

- Передатчик в Генте замолк.

- Так. Дальше.

- В ночь с двенадцатого на тринадцатое декабря в подвале дома сто один был, наконец, задержан первый радист, назвавшийся Карлосом Аламо.