Мне тоже от этого больно. Я ведь очень люблю своего папу. Он директор-распорядитель большой фирмы, «Мэджер Продактс». Вообще-то я не знаю, какие продукты они там производят. Точно не знаю даже, что делает мой папа. Он распоряжается. Руководит. Раньше он прямо горел на своей работе, но сейчас, мне кажется, его постоянно что-то тревожит. Вчера я хотела помассировать ему шею, но он оттолкнул мою руку и сказал раздраженно: «Прекрати, Индия, вечно ты пристаешь ко мне!»

Я поднялась к себе вся в слезах. Мама случайно оказалась дома и вошла ко мне посмотреть, не пора ли отправить мои пальто и юбку в чистку.

— Пожалуй, это тебя следовало бы отдать в чистку, — сказала мама, глядя на мои запачканные чернилами лицо и пальцы.

Я как раз писала стихотворение, чтобы выразить свои чувства. Оно начиналось так: «Мне хочется плакать, я так люблю папу». Прямо скажем, не из лучших моих сочинений.

Мама спросила, почему я плачу, и даже присела рядом со мной на кровать, иногда она любит поиграть в мамочку. Кажется, я разочаровала ее, когда сказала, что это из-за папы, потому что ему вроде бы уже не нравится видеть меня рядом с собой.

— Ох, ради бога, Индия, не будь же таким ребенком, — сказала мама со смехом. — Он просто оборвал тебя, только и всего. Тоже мне горе! Послушала бы ты, какие вещи он иногда говорит мне…

Она обиженно фыркнула. Но тут же опять заулыбалась. Эта ослепительная улыбка, демонстрирующая блестящую работу ее дантиста, страшно раздражает. Ее глаза при этом не улыбаются. Так и кажется, что лицо — просто маска, а настоящее — только в глазах.

— Однако я думаю, нам следует относиться к нему с пониманием. У папы на работе сейчас трудное время. — Мама вздохнула. — А разве всем нам легче? — Улыбка еще оставалась на месте, но говорила совсем другое: «Хотя кое-кто все же справляется, не устраивая скандалов из-за всякого пустяка».

Анна Франк любила своего отца, но мама часто действовала ей на нервы. Мне кажется, мы с Анной родственные души. Я тоже люблю писать. Я пишу дневник, пишу рассказы и стихи и даже сочинила в школе рождественскую пьесу. Я очень старалась, три раза переписывала все целиком, мне хотелось, чтобы вышло оригинально, и всю рождественскую историю изложила в основном как бы с точки зрения животных, поэтому там главные действующие лица бык, ослица и крошечный ягненок. Миссис Гибс сказала в классе, что «замысел очень милый, не правда ли, девочки?» Все улыбались, говорили: «Просто блеск!» Но на игровой площадке так и накинулись на меня, издевались, строили насмешливые мины, говорили, что это самая идиотская идея на свете и кому захочется играть роль коровы, скажи на милость?! Или я всех их за детишек несмышленых принимаю?

Мне следовало сказать им, что именно сейчас они и ведут себя как несмышленыши. Но я не сказала. Только вспыхнула и, заикаясь, стала оправдываться, говорила, что и сама теперь очень жалею и что они, конечно, правы, идея глупая, в сущности высосанная из пальца. Тут они и вовсе запрезирали меня, обозвали нюней, сказали, что я корчу из себя пай-девочку и подлизываюсь к миссис Гибс. Иногда я и сама себя презираю.

У меня ярко-рыжие волосы. Многие считают, что это свидетельствует об ужасном характере. В душе я действительно часто бешусь, но за себя постоять не умею. А вот если считаю, что с кем-то другим поступают несправедливо, то и в самом деле становлюсь прямо фурией.

Мария дождалась, когда остальные все разбежались, и, обняв меня за талию, сказала, что, по ее мнению, моя пьеса очень оригинальная и выразительная. Но, пожалуй, скорее подходит для младших классов.