– Мы что-нибудь придумаем, – пообещал я, хотя сам не очень-то в это верил. – Сейчас поговорим с Джеком Кристаллом и…

Блю вздрогнула:

– Нет! Пожалуйста, не рассказывайте ему ничего! И зачем я только согласилась! Надо было…

– Никто бы не смог отказаться, – заверила её Шари. – И я в том числе. Хотя родители меня иногда бесят, а брат Рино тем более, но я их, ясное дело, всё равно люблю.

Пока Шари с Ноем пытались успокоить Блю, я рассматривал свёртки в мокрой авоське. Лидия Леннокс придумала дьявольски хитроумный план: подлодки с ценным грузом могут сбиться с курса, сломаться, или их могут перехватить. А дельфина никто не задержит – он двигается быстро и бесшумно. Наверное, она рассказала сообщникам, что использует дрессированных дельфинов. Вряд ли она им выдала тайну оборотней.

Но Леннокс, видимо, не рассчитала, какое давление способна выдержать Блю не сломившись. Наша подруга-дельфин не преступница, которая посмеивается втихомолку, перехитрив полицию или облапошив жертву.

Ной тоже задержал взгляд на предметах в авоське. Когда он поднял глаза, наши взгляды встретились. Нам ни к чему было читать мысли, чтобы догадаться, о чём думает другой. Как быть – посмотреть, что там внутри, или сразу передать полиции?

Раздумывая над этим, мы не заметили, как Шари осторожно отстранилась от Блю и решительно направилась к себе в хижину. Я ещё не успел подумать, куда она могла пойти, если в туалет сходила в море, – а она уже стала набирать в телефоне номер, нацарапанный на листочке.

– Шари! Нет! Не делай этого! – крикнул я.

– Я хочу вам сказать, миссис Леннокс, что вы распоследняя водорослевая слизь! Немедленно прекратите шантажировать Блю – иначе вам придётся иметь дело со всеми оборотнями-дельфинами на свете! – угрожающе проговорила Шари в трубку. – Блю больше не участвует в ваших грязных делишках! И не вздумайте… Что?

– Сейчас же положи трубку! – прошипел я. – С ума сошла?! Разве ты не знаешь, что…

Ной лишь застонал.

Наверное, Леннокс что-то ответила, потому что Шари не положила трубку, а продолжала прижимать её к уху, и даже при слабом свете я разглядел, что она ужасно побледнела. Потом она нажала отбой и снова опустилась на песок рядом с нами.

– Не самая удачная идея, – сказал я, обняв её за плечи. – Что она сказала?

– Велела положить содержимое авоськи на обочине при въезде в школу. Кто-то его заберёт. А ещё… пригрозила устроить нападение на диких дельфинов во Флоридском заливе, если мы кому-нибудь проговоримся.

О боже. Во что мы только вляпались! Неужели у кого-то поднимется рука на диких дельфинов?! Хотя люди, которые сливают отраву в водоёмы, ещё и не на такое способны.

Мы с Шари и Ноем переглянулись.

– Им понадобится не меньше двадцати минут, чтобы сюда доехать, а из Майами – вдвое дольше, – сказал я.

Три морских оборотня подумали об одном и том же. Блю, совершенно пришибленная, сидела на земле, а мы тем временем осторожно развязали узел, чтобы достать содержимое авоськи. В ней было несколько свёртков разных форм и размеров – все упакованы в полиэтилен и обмотаны коричневым скотчем. Мы взвесили их в ладонях и ощупали. Несколько угловатых свёртков с чем-то рыхлым внутри, один – плоский прямоугольный, а ещё в одном, судя по всему, внутри маленькая коробочка.

– Часть, скорее всего, поддельные медикаменты, но не всё, – заметил я.

– Такой скотч у меня в столе лежит – сейчас принесу кое-какие инструменты. – Ной сгонял к себе в хижину за ножницами, канцелярским ножом и скотчем.