– Пять лет назад ты развозил товар «Флер-де-Лис», верно?

– Ну да.

– Вместе с Ламаром Хинтоном.

– Ламара я пять лет не видел, его дела на меня не вешайте!

Эд, поднимая опрокинутый стул:

– А я и не собираюсь. Теперь задам тебе один вопрос: от того, как ты на него ответишь, зависит, буду ли я тебе верить. Считай, что это тоже эксперимент. Кто в пятьдесят третьем у вас на складе стрелял в Джека Винсеннса?

Йоркин, скривившись:

– Я это был. Мне Пирс велел его пришить. Только я не подумал, что нельзя устраивать стрельбу прямо возле склада. Ничего не вышло, да еще и склад засветил. Пирс после этого здорово на меня разозлился.

Вот Пэтчетт и попался: попытка убийства полицейского.

– И что он с тобой сделал?

– Перестал меня беречь, вот что. Колол мне всякую дрянь, которую хотел убрать из порошка. Блин, как мне было фигово!

– И ты его за это ненавидишь, правда? Хочешь ему отплатить?

Йоркин задумывается.

– Ну… наверное. Только Пирс… Он ведь не такой, Как все. Он классный мужик. Даже когда его убить хочется – все равно понимаешь, что таких людей больше нет.

Эд отставляет стул.

– Помнишь стрельбу в «Ночной сове»?

– Ну да, давно это было. А при чем гут это?

– Неважно. Теперь я задам очень важный вопрос. Если сумеешь на нею ответить, получишь гарантию иммунитета и защиту полиции на все то время, пока мы не посадим Пэтчетта. Порнография, Честер. Помнишь те секс-журнальчики, что ты развозил для «Флер-де-Лис» пять лет назад?

Йоркин дергает головой вверх-вниз: помнит.

– Помнишь картинки с подрисованной кровью? Йоркин улыбается – рубеж предательства пройден, ему стаю легче.

– Конечно помню. А Пирса правда посадят? До их с Джеком сценария – десять часов.

– Может быть, уже сегодня вечером.

– А, черт! Ладно, отплачу ему за его поганые опыты!

– Рассказывай, Честер. Только медленно и по порядку. Честер поднимается, разминает ноги.

– Только Пирс – хитрая сволочь. Он мне все это рассказывал, когда я был под кайфом. Чтобы я потом ничего толком не помнил, сечешь?

Эд достает блокнот.

– Расскажи все, что помнишь.

Йоркин откашливается, потирает горло:

– Ну, в общем, дело было так. Сначала Пирс занимался только девочками. Однажды какой-то парень, не знаю, как его звали, уговорил пару девочек и их клиентов сняться для порножурнала. Сделал несколько таких журналов, принес их Пирсу и предложил торговать порнухой: типа он снимает и продает, а Пирс предоставляет девочек и получает свою долю. Пирсу идея понравилась, только он не хотел, чтобы кто попало глазел на его девушек и их клиентов. Он выкупил у этого парня журналы и стаз продавать их сам через «Флер-де-Лис» – только для избранных, так он говорил. Это был вроде как пробный маркетинг – Пирс считал, так легче контролировать, что куда идет. Называл это замкнутым распределением.

Как видно, не такое уж замкнутое и не только «для избранных», раз несколько порножурналов попали в мусорный ящик, а оттуда – в Отдел нравов.

– Продолжай, Честер.

– Ну этот парень от Пирса узнал о братьях Энгелклингах – что у них своя типография и что от легких деньжат эти ребята никогда не отказываются. Нашел посредника, чтобы самому не светиться, этот посредник пошел к Энгелклингам и предложил печатать порнуху, а деньги пополам.

Посредник – Дюк Каткарт. Линии-зигзаги: от Коэна – к братьям, от братьев – к Пэтчетту, боковая ветка: Микки в тюрьме Мак-Нил – Голдман – Ван Гельдер, еще один зигзаг: порнуха – героин.