Поскольку все эти соглашения касались конкретных цифр, и спор шел именно из-за цифр, американцы всякий раз предлагали положить на стол данные обо всем оружии, которым располагают обе стороны, и тогда уже договариваться. Но советская делегация отвечала, что в ее обязанности не входит помогать американской разведке, и наотрез отказывалась предоставлять любые данные о своем оружии. Кроме того, советские дипломаты говорили, что они же не просят американцев предоставить им данные об американских вооружениях. Но в этом не было нужды, все это публиковалось в открытой печати.

Когда в семидесятых годах шла работа над вторым договором о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-2), американцы вновь поставили вопрос об обмене данными. Глава советской делегации опытнейший дипломат Владимир Семенов раздраженно сказал:

— Кому нужен обмен данными? У вас есть национальные технические средства, поэтому вам все известно.

Американцы действительно знали многое из того, что не было известно советским гражданам, не допущенным к высшим секретам государства. И советские военные представители очень нервничали, когда американцы называли данные о советском оружии, которые не полагалось знать советским дипломатам. Дипломатов военные не посвящали в свои секреты. У американцев все было наоборот.

Когда госсекретарь Вэнс весной 1977 года полетел в Москву с новыми предложениями о сокращении стратегических вооружений, военные члены делегации попросили разрешения с ними ознакомиться. Вэнс разрешил своему помощнику показать военным документ, но не полностью. Для них оставалась секретом запасная позиция. Американцы знали, что Громыко своим упрямством иногда заставляет отступать на запасные позиции. В данном случае делали вид, что запасной позиции нет вовсе.

Помощник Вэнса поехал в американское посольство и разместился в так называемом сейфе — специальном помещении, защищенном от электронного прослушивания. Он с помощью ножниц и клея стал вырезать из текста инструкций места, которые военным не следовало знать. Его застукали за этим занятием.

Предусмотрительный Владимир Семенов распорядился записывать свои беседы с американцами на магнитофон. Входивший в состав советской делегации на переговорах по ОСВ-1 генерал-лейтенант КГБ Сергей Александрович Кондрашев похвалил Семенова:

— Это сразу сняло все вопросы, которые были насчет того, о чем будут говорить наши представители. Один очень высокий руководитель, прочитав записи ваших бесед, спросил, откуда он все это берет? Ведь за всю беседу он ничего не сказал по существу, а американцы благодарят его за разъяснения. Я объяснил им, что это и есть дипломатическое искусство плюс эрудиция…

С советской стороны переговоры вели, разумеется, дипломаты, но все решалось в Генштабе. Повлиять на военных мог только генеральный секретарь. Все документы с американцами подписывались только после того, как Брежнев нажимал на военных. Он и выдавил из них согласие подписать в 1979 году с американцами второй договор об ограничении стратегических вооружений ОСВ-2.

Причем американские ястребы были так же недовольны договором, как и советские. Накануне отлета Джимми Картера в Вену, где должно было состояться подписание, сенатор Генри Джексон, который всегда критиковал нарушения прав человека в СССР, заявил, что Картер идет по стопам британского премьера Невилла Чемберлена, подписавшего в 1938 позорное Мюнхенское соглашение с Гитлером. Джексон напомнил о том, что правительство Англии тоже вело переговоры о разоружении с нацистской Германией. Кончилось это тем, что чувствительный к критике Картер приказал своим помощникам не раскрывать зонты, хотя в Вене шел проливной дождь.

— Я скорее промокну до нитки, чем возьму в руки зонт, — говорил Картер.