Мистер Спэллман.

Пидмонт.

Семья Лакруа.

Мистер Дэймон.

Хм. Уж не Мэтт Дэймон ли, часом? В конце концов, мы были в Лос-Анджелесе. Осматриваясь, я продолжила путь. Большинство имен были написаны на белых планшетках смываемым маркером, а некоторые распечатаны. На одной из табличек мой взгляд задержался — не только из-за того, что на ней было написано мое имя, но и потому, что надпись была сделана на чем-то, напоминающем обрывок коричневого бумажного пакета. Почерк был угловатым и почти нечитаемым. Но когда я приблизилась, то разобрала и фамилию. Табличка гласила:

Наталия Sbagliato-Numero.

Я проговорила это у себя в голове, и меня осенило.

Наталия.

Sbagliato. По-итальянски «неправильно».

Numero. «Номер» на итальянском.

Наталия «Неправильный номер»?

Прежде чем увидеть человека, держащего это, я сначала почувствовала его. Внизу живота разлилось необъяснимое тепло, а пушок на шее встал дыбом. Но когда мои глаза встретились с глазами мужчины с дерзкой улыбкой, я сделала единственное, на что была способна: запнулась о свою же ногу и шлепнулась на задницу.

***

— Ты в порядке?

Сложно было остаться невозмутимой, сидя после позорного падения на пол аэропорта с малиновым от смущения, волнения и гнева лицом. Плюс, Хантер выглядел еще красивей, чем мне запомнилось. Когда я уставилась на него — невероятно привлекательного, загоревшего под калифорнийским солнцем и окруженного обычной аурой небрежности и самоуверенности — у меня ослабли колени, и я даже порадовалась, что сижу на полу. Но как бы мне ни нравился общий вид, он выбивал меня из колеи, и это бесило.

— Что ты здесь делаешь?

Хантер перепрыгнул через барьер, разделяющий нас, и оказался на коленях передо мной чуть ли не до того, как я поцеловала задницей пол.

— Приехал забрать тебя. Ты разве не видела мою табличку со своим именем?

— Наталия Sbagliato-Numero? Миленько. Очень миленько. Как ты вообще узнал, что я говорю по-итальянски?

Хантер протянул руку, чтобы помочь мне подняться.

— На свадьбе Анны и Дерека ты чертыхалась по-итальянски в мой адрес.

Я такого не помнила. Хотя, опять же, большинство воспоминаний о том вечере были расплывчатыми. Я приняла руку Хантера и поднялась на ноги.

— А что случилось с Самантой? Она должна была забрать меня, чтобы мы сразу занялись приготовлениями к вечеринке.

Хантер сверкнул ухмылкой.

— Я вызвался взять часть ее дел на себя.

Я знала Саманту. Может, внешне она и походила на свою старшую сестру, но в ней не было столько же энергии. Скорее, ее можно было писать словом «ленивая».

— Уверена, тебе не пришлось просить дважды.

— Нет. И ради того, чтобы забрать тебя из аэропорта, я бы переделал их все. — Хантер взялся за ручку моего чемодана. — У тебя есть еще вещи?

— Нет, это все. Я ненавижу ждать багаж.

— Я оставил машину на временной стоянке. Здесь недалеко.

Мы пошли через переполненный аэропорт к стоянке. Шаги Хантера были длиннее моих, поэтому когда мы остановились у перехода на светофоре, а потом продолжили путь, я, возможно, воспользовалась возможностью заценить его задницу в шортах. Он явно делает до хрена приседаний.

Когда мы подошли к его машине, я не удивилась, увидев сверкающий чистотой черный пикап последней модели. Когда Хантер открыл для меня пассажирскую дверцу, опустилась автоматическая подножка, чему я обрадовалась, поскольку посадка у машины была очень высокой. Он положил мой чемодан на заднее сиденье, закрыл мою дверцу и, оббежав капот, сел за руль.

Внутри оказалось гораздо просторнее, чем казалось снаружи.

Хантер заметил, что я разглядываю его автомобиль.