— Эй, Делучия! — Кто-то похлопал его по плечу. — Шоты у нас в номере.

Тряхнув головой, я сбросила наваждение, а затем воспользовалась заминкой и чуть ли не побежала в сторону своего номера. Который, конечно же, оказался последним по коридору. Пока я возилась с замком, Хантер окликнул меня, но я проигнорировала его и, влетев внутрь, прислонилась к закрытой двери и с облегчением выдохнула.

Какого черта я творю? Возьми себя в руки, Нат. Сбегать от мужчины, вместо того чтобы отклонить его приглашение или просто послать? Но что-то в Хантере нервировало и напрягало меня — как будто я была обязана бежать от него со всех ног.

Я вздрогнула, услышав тихий стук в дверь.

— Наталия?

Какого хрена он называл меня полным именем?

— Я сплю.

Послышался смех.

— Просто хотел сообщить, что мой номер рядом. Соседняя дверь. Видишь, даже отель считает, что мы должны переспать.

Я покачала головой, но улыбаясь.

— Спокойной ночи, Хантер.

— Спокойной ночи, Наталия. Буду с нетерпением ждать нашей завтрашней встречи.,

ГЛАВА 2

Наталия

Над образом невесты трудилась целая команда стилистов. В огромном номере для новобрачных ворковал об океане Джек Джонсон и витал запах сирени — любимейший аромат Анны. Когда я гуляла весной по Цветочному району Нью-Йорка, мне все время казалось, что она вот-вот выйдет из-за угла.

Заметив меня, Анна отсалютовала бокалом шампанского своему отражению в зеркале.

— Вот я и выхожу, мать твою, замуж.

Как правило, все, что было связано с браком, пробуждало мою ожесточенную и пессимистичную сторону, но ради Анны я сдержалась.

— Вот ты и выходишь, мать твою, замуж.

Парикмахер, занимавшийся ее волосами, ухмыльнулся и покачал головой.

— Что тут добавить? Мы классные, — заявила я.

Через два часа моя лучшая подруга пойдет к алтарю, чтобы выйти замуж за богатого, симпатичного молодого технаря, который боготворил землю под ее ногами. Совсем не похоже на мою пародию на брак.

— Я заметила, что вчера Хантер вышел на улицу вслед за тобой, — сказала Анна. — Да так быстро, что бедняжка Кэсси едва поспевала за ним.

Для обсуждения этого мужчины мне тоже была необходима «мимоза». Я допила бокал Анны и подошла к кувшинчику на барной стойке, чтобы налить еще и ей, и себе.

— Помнишь, когда нам было семнадцать, я втрескалась в мистера Уэстбрука, который подменял нашего учителя по английскому?

— Как такое забыть? В свои двадцать три он был великолепен.

— Хантер... если честно, я даже не знаю, что и думать о нем. Он пошляк, слишком прямолинейный, навязчивый и... чертовски сексуальный.

— Красивый, обеспеченный, уверенный в себе и чертовски сексуальный, — дополнила Анна.

Я вздохнула.

— Да, и это тоже. Однако что-то в нем — и я все никак не соображу, что —делает его таким же запретным, как и мистера Уэстбрука в школе.

Анна посмотрела на мое отражение в зеркале.

— Правда?

— Чего это ты разулыбалась, ненормальная?

— Он кажется запретным, потому что из-за него у тебя в животе просыпаются бабочки.

— Неправда, — солгала я.

Не знаю, почему я соврала. Эти самые бабочки, ко всему прочему, не просто порхали у меня в животе... а летели в местечко пониже.

— А вот и правда.

— А вот и нет.

— Тогда почему бы тебе не уступить искушению? Ты же сама признала, что он сексуальный. И ты планировала переспать с Адамом, а он и вполовину не так горяч, как Хантер.