Я снова вспомнила вчерашнее прикосновение Хантера к своему бедру, и у меня в животе вновь возник трепет. Проклятые бабочки словно сговорились с Анной, чтобы доказать то, что я не хотела признавать.

— Он слишком нахальный.

— Но ты таких любишь. Если честно, все твои парни были нахалами.

— Вот именно, — кивнула я. — Поэтому с нахалами я завязала.

Анна ухмыльнулась и повернулась к своему парикмахеру.

— Она точно с ним переспит.

Он окинул меня взглядом.

— Я знаю.

***

Дерек и Анна обменялись клятвами на утесе с видом на океан. При всем своем презрении к институту брака, я так растрогалась, что не смогла сдержать слез. Прослезились и некоторые шаферы. Один из них привлек мое особенное внимание. После того, как Хантер во второй раз заметил, как я разглядываю его — он выглядел великолепно в смокинге и зачесанными назад волосами, — я приказала себе перестать смотреть на него. Что было не просто, если учесть, что мы оба находились в свите молодоженов. И тем не менее я справлялась с собой весь первый час свадебного банкета.

До тех пор, пока я не стала танцевать медленный танец с отцом Анны Марком.

— Позволите вмешаться? — Хантер постучал по его плечу. — Вы целиком захватили себе самую красивую гостью.

Отец Анны улыбнулся и пригрозил Хантеру пальцем.

— Тебе повезло, что ты сказал «гостью», ведь наша невеста сегодня такая красавица.

Мужчины похлопали друг друга по спине, и я очутилась в объятиях Хантера. В отличие от Марка, который во время танца держался на приличествующем расстоянии, Хантер притянул меня вплотную к себе. Черт, как же приятно.

— Ты держишь меня слишком крепко.

— Это чтобы ты опять не сбежала.

Я запрокинула голову.

— В смысле «опять»? Я никогда от тебя не сбегала.

— Называй это как хочешь, но ты избегаешь меня, словно я болен чем-то заразным.

— Вероятно, в тебе есть что-то заразное, — пробормотала я.

Он проигнорировал мой выпад.

— Выглядишь великолепно. Мне нравится, что сегодня твои волосы забраны вверх.

— Спасибо.

Он привлек меня еще ближе, из-за чего мне пришлось повернуть голову, затем наклонился и прошептал мне на ухо:

— Скорее бы распустить их и растрепать.

Сколько смелости у этого типа.

Боже, какого хрена мне хочется, чтобы он растрепал мои волосы?

— Ты рехнулся. Вообще, абсолютно все, сказанное тобой за время, что мы знакомы, было неуместным.

— Получается, тебе можно рассказывать о своих интимных планах, а мне нельзя?

— Я не рассказываю о своих интимных планах.

— Когда мы познакомились, ты говорила Анне, что собираешься переспать с Адамом.

— Это был приватный разговор.

Он пожал плечами.

— Как и наш сейчас.

— Но... — Я проиграла — частично из-за того, что Хантер был вроде как прав. В моем представлении обсуждать свои планы с кем-нибудь переспать с третьим лицом было вполне уместно, а вот выкладывать их напрямую потенциально вовлеченной стороне — нет. Если честно, логики в этом было немного, так что я ухватилась за более простой аргумент. — В отличие от меня, ты слишком прямолинеен и груб. Оскорбительно не то, что ты говоришь, а как.

— Значит, не любишь пошлые разговорчики? Может, до сих пор не слышала стоящих?

— Все я слышала.

— То есть, они тебе все-таки нравятся?

Что за невозможный мужчина! Мое терпение — и, может быть, сила воли — было уже на исходе, но к счастью тут песня закончилась, и диджей объявил время ужина.