В итоге Ася получила типичный, так называемый колесовский перелом в области лучезапястного сустава, который бывает при внезапном падении и попытке опереться ладонью. Ася буквально взвыла от боли, в комнату влетели перепуганные родители и обнаружили обнаженных молодых на полу. Ася рыдала, а обескураженный Виктор сидел рядом и что-то лепетал.

Асе наложили гипс. Потом она настояла, что им вместе надо обратиться к специалисту, поскольку, по её мнению, Виктор «ненормальный» и «чокнулся на сексе».

Клинический пример.

Супружеская пара Марина и Борис, обоим по 27 лет., дочери 4 года.

Марина вышла замуж по любви в 20 лет. Познакомилась с Борисом, будучи девственницей, он был её первым мужчиной. Дефлорацию перенесла почти безболезненно, они тогда были на пикнике с компанией приятелей, много выпили, и «все прошло, как в тумане». Затем иногда бывали сексуальные контакты, но редко, так как отдельной квартиры у них не было, встречались у знакомых. Когда поженились, сняли квартиру.

В первые годы вели довольно активную сексуальную жизнь. Они с мужем ровесники, учились в институте в одной группе. Борис любил жену и испытывал к ней сильное сексуальное влечение. Она не возражала, когда он буквально набрасывался на нее, вернувшись домой, а иногда они вместе убегали с лекций и спешили к себе. Марина полагала, что раз он её так сильно хочет, то, значит, сильно любит. С подругами она свою интимную жизнь не обсуждала и о том, что она тоже должна испытывать оргазм, — ничего не знала. С матерью она тем более об этом не говорила.

Первые годы прошли сумбурно, в студенческих вечеринках, дома часто собирались сокурсники, выпивали, танцевали, дурачились, флиртовали. Некоторые пары оставались у них ночевать, спали в кухне на раскладушке или даже на полу их единственной комнаты.

Через два года они закончили институт, стали работать. Вскоре родилась дочь. Девочка была плаксивой, не давала им спать по ночам, постоянно хныкала, у неё часто болел живот. Муж работал, а Марина сидела дома с ребенком. Порой всю ночь напролет ей приходилось баюкать дочку и носить её на руках. Марина не высыпалась, стала раздражительной, вялой, ей все время хотелось спать. Если Борис пытался привлечь её к себе и шептал, что он уже соскучился и неплохо бы устроить «секс-час», пока дочка спит, Марина раздраженно отстранялась, говоря, что единственное её желание — выспаться, а на всякие «глупости» у неё нет ни сил, ни желания. Муж не обижался и иногда сам предлагал погулять с ребенком, а Марина за это время отдохнет.

Когда дочери исполнился год, их сексуальная жизнь более-менее восстановилась. Но Марина по-прежнему не испытывала оргазма. Если у неё было хорошее настроение, то ласки мужа были ей приятны, и она гордилась тем, что его по-прежнему к ней так сильно влечет. Но если она была чем-то расстроена или устала, то могла и довольно грубо оттолкнуть мужа, сказав ему: «Отстань!», «Не приставай со своими глупостями!», — или ещё что-либо в том же духе.

Однажды её двоюродная сестра, которая приехала к ним погостить, оказалась невольной свидетельницей такой сцены, когда Борис нежно поцеловал жену за ухом и что-то прошептал, а та в ответ что-то грубо буркнула и отстранилась. Сестра, будучи старше и опытнее, в тот момент промолчала, но позже, когда они с Мариной остались одни, завела разговор о том, что Марина ведет себя неправильно. Она привела в пример себя и свой неудачный первый брак, когда она так же бесцеремонно вела себя с мужем. В конце концов они разошлись. Во время развода она полагала, что они с мужем, как и многие пары, просто «не сошлись характерами», и только сейчас она поняла, что если бы так не отталкивала мужа, если бы откликалась на его любовный призыв, то брак бы удалось сохранить.