Общалась только с мальчиками, была драчливой, вспыльчивой, агрессивной и умела постоять за себя. После очередной драки с мальчишками приходила домой в изорванной одежде, в синяках и ссадинах, но торжествующая, что она кого-то поколотила. С девочками вообще 'не зналась", называла их презрительно "бабьем".

В подростковом возрасте как-то заявила матери, что отрежет себе ножом грудь, если она у нее будет — "пусть лучше шрам останется, чем эти сиськи". Но молочные железы у нее неразвиты. Наружные половые органы женские, сформированы правильно. Менструации с 16 лет. При первой менструации пришла в ярость, бранилась нецензурными словами, обзывала мать, что она ее родила "уродом" и заявляла, что добьется того, что ей ''пришьют искусственный член"- где-то она услышала о возможности изменения пола.

При оформлении паспорта скандалила, чтобы ее записали как мужчину, но в ее свидетельстве о рождении были указаны правильные данные, и ей ничего не удалось добиться. После этого твердо решила, что поедет в Москву, чтобы изменить пол официально.

Половой жизнью не жила. С подростковых лет "приставала" к девочкам, хватала их за грудь, задирала юбку, щипала, дергала за волосы.

Бросив школу, занималась сельскими работами, ходила с отцом на охоту. Дома категорически отказывалась стирать, мыть посуду или пол, считая это "бабским делом", зато с удовольствием колола и пилила с отцом дрова, копала огород и занималась другой тяжелой работой.

Физически была очень сильной — хотя она невысокого роста, но плечи шире бедер, сильные руки с рельефными мышцами, короткая шея, нецелом фигура напоминает маленького коренастого мужчину. Прическа типично мужская, под "полубокс". Одета в мужскую одежду — пиджак, рубашка, брюки, мужские полуботинки. Голос низкий, хриплый. Говорит отрывочными фразами с большим количеством нецензурных выражений. Движения грубые, резкие. Поведение в целом напоминает мужское.

Приехала в Москву, чтобы изменить пол, скопив собственных денег и взяв у матери некоторую сумму.

Выяснила, что в Московском НИИ психиатрии занимаются ее проблемой.

В Москве у нее никого не было, жить было негде, ночевала на вокзале и где придется, так как денег было мало, а прожить в Москве нужно было несколько месяцев. Поэтому ее взяла к себе в качестве няни для своей 2-летней дочери моя подруга, так как это было начало 80-х годов, и с нянями тогда были большие проблемы, а моей подруге надо было выходить на работу после отпуска по уходу за ребенком. Моя подруга — психиатр, кандидат наук и, конечно, понимала, что очень непростую няню она берет для своей дочери. Но выхода у нее не было и она, строго-настрого предупредив, чтобы та при ребенке не пользовалась нецензурными выражениями и, объяснив ей ее обязанности, с сомнениями в душе доверила ей ребенка.

Поначалу Александра артачилась, заявляя, что таким "бабским" делом, как сидеть с ребенком, она заниматься не собирается, ее дело — охотиться, колоть дрова и копать землю, но колоть и копать в Москве было нечего, и узнав, что ей будут еще и платить деньги, она согласилась. И в первое время вполне сносно выполняла свои обязанности. Хотя в быту она была неряшлива, совершенно не умела себя вести за столом, но обязанности у нее были простые — накормить ребенка уже приготовленной пищей, погулять с ним и уложить спать. И она с ними справлялась, хотя режим ребенка часто нарушала.

Однажды моя подруга, вернувшись с работы, обнаружила, что няни и ребенка нет дома, хотя дочь давно должна была бы спать. В тревоге она отправилась на розыски и обнаружила их за домом, где росли густые кусты. Ее дочь сидела на земле и что- то жевала, а рядом в кустах в весьма недвусмысленной позе она обнаружила и няню вместе с каким-то солдатом, причем Александра явно исполняла женскую сексуальную роль.