На день рождения сына она купила подарки и торт и явилась на квартиру бывшего мужа без предварительного звонка.

Ей открыла незнакомая женщина, следом выбежала девочка лет семи. Впервые в жизни Лариса растерялась и не знала, как представиться, потом спросила, дома ли её бывший муж, назвав его по имени и отчеству. Женщина ответила, что муж ещё не вернулся с работы и пригласила Ларису войти.

Через несколько минут в комнату вошел сын Ларисы. С криком: «Сыночек!», — Лариса бросилась его обнимать, но он с недоумением отстранился, вопросительно глядя на обеих женщин. «Я твоя мать!», — кричала, плача Лариса. Мальчик пожал плечами и сказал: «Моя мать — вот, а вас я вижу впервые в жизни».

У Ларисы был обморок, а когда она пришла в себя, она не могла встать на ноги. Женщина пыталась помочь ей встать, но ноги Ларису не держали, она валилась на пол, и женщина вызвала «Скорую помощь».

Ее вначале отвезли в неврологическое отделение, предполагая паралич, но у неё было типичное проявление истерического невроза — истерическая астазия-абазия, когда при полной сохранности нервной проводимости и рефлексов пациент не может стоять на ногах.

Ее перевели в психиатрическую больницу. После лечения её состояние улучшилось, она стала ходить, так как эти расстройства мнимые.

Но однажды её навестил бывший муж, который очень сурово поговорил с нею, настаивая, чтобы она никогда больше не смела появляться в его доме. Мальчика с полуторагодовалого возраста растила его теперешняя жена, он считает её своей матерью, и она действительно является ему матерью, хотя и не родила его, но «не та мать, которая родила, а которая вырастила». Сыну объяснили, что Лариса психически ненормальная, совершенно посторонняя женщина. Чтобы она не калечила психику ребенка, он требовал, чтобы Лариса оставила их семью в покое.

Муж все рассказал лечащим врачам, которые не знали истинной подоплеки происшедшего, и просил помочь избавить сына от повторного потрясения.

После его ухода у Ларисы вновь повторились те же нарушения, опять она стала валиться на пол, особенно если кто-то при этом присутствовал, или ходила, опираясь на других больных. Со временем её состояние нормализовалось, и её выписали.

Перед выпиской мы долго беседовали, просили её быть благоразумной и не травмировать сына, раз она столько лет не интересовалась его судьбой. Запретить видеться с сыном ей, конечно, никто не мог. Вряд ли её юридически оформленный отказ от прав на сына полностью лишал её возможности видеться с ним, ведь материнских прав её никто не лишал.

Трудно сказать, как поступила Лариса после выписки. Но учитывая её поразительную безжалостность, граничащую с жестокостью, а также неумение с кем-либо считаться, сомнительно, что она отказалась от своего намерения.

Остается только пожалеть, что в нашей стране нет таких законов, как в США, по которым родителям, лишенным права видеться с детьми, не разрешается приближаться к ним ближе, чем на определенное, достаточно большое расстояние, исключающее любой контакт.

Клинический пример.

Нина З. 59 лет. Генеральный директор Акционерного общества. Образование высшее. Была замужем четыре раза. В настоящее время разведена. Имеет дочь 23 лет.

По характеру упорная, целеустремленная, независимая, уверенная в себе, привыкла командовать и на работе, и дома. Не любит выслушивать возражений, любимая фраза: «Я так решила , и так будет. Разговор окончен».

Первый муж был старше её на 25 лет, вышла замуж ещё будучи студенткой. Он был очень влюблен, ради неё оставил семью. Брак по его инициативе. Она его не любила, но считала хорошим, порядочным человеком. Он её баловал, ни в чем не отказывал.

С первых дней она поставила условие, что он не будет претендовать на её свободу. Ходила без него на студенческие вечеринки, уезжала отдыхать всегда одна, периодически заводила любовников.