|
Безнадзорность часто была неявной. Так, в одном случае мальчик был единственным ребенком в только что переехавшей в Америку семье. Родители держали небольшой магазин, и им нужно было работать по двенадцать часов в сутки без выходных. Мальчика оставляли на попечение разных родственников или соседей. Имеются подозрения, что в этот период времени он стал объектом сексуальных домогательств со стороны присматривавшего за ним лица. Дальнейшее изучение этого компонента жестокого или халатного обращения с детьми выявило его определенное влияние на формирование личностей исследованных убийц.
Во многих случаях в детском возрасте имело место психологическое или физическое насилие. Психологическое насилие отмечалось в двадцати трех случаях и обычно заключалось в унижении ребенка. Ниже один из объектов исследования описывает, как в шестнадцатилетнем возрасте он перестал мочиться в постель: У большинства убийц в детстве были сложные отношения с матерью или отцом или они не могли найти общего языка с отчимом. Также эти дети часто становились свидетелями или жертвами насилия. Преступник: Когда мы куда-нибудь ездили и я мочился под себя, мне становилось очень стыдно… Когда они принялись насмехаться надо мной, я перестал писаться. Сотрудник: Кто принялся? Преступник: Вся семья. Они таким образом добивались, чтобы я прекратил. Физическое насилие упоминалось в рассказах о детстве тринадцати преступников. Как сказал один из них: «Мои родители разрешали семейные разногласия криком и рукоприкладством».
Сексуальный опыт
Нас особенно интересовали случаи посягательства на половую неприкосновенность в детском возрасте, поскольку ряд исследователей считает это важным фактором развития в дальнейшем сексуальной агрессивности. Изучение особенностей развития личностей этих 36 убийц показало наличие у них сексуальных проблем, насильственных действий и навязчивых сексуальных фантазий в детском и подростковом возрасте (см. табл. 2.3). Поскольку зрелище полового акта или акта насилия может оказать сильное воздействие на ребенка, мы интересовались наличием подобного опыта у объектов нашего исследования. В девяти случаях мужчины были свидетелями сексуального насилия; еще в девяти — шокирующего сексуального поведения родителей; в одиннадцати случаях убийцы были очевидцами шокирующего сексуального поведения родственников или знакомых («Я застукал свою подружку с приятелем в голом виде»).
Таблица 2.3 СЕКСУАЛЬНЫЙ ОПЫТ ДЕТСКИХ ЛЕТ
Убийц также спрашивали о случаях травм половых органов (потребовавших хирургического вмешательства) или заболеваний, передающихся половым путем (ЗППП). Шестеро из них сообщили о наличии ЗППП в подростковом возрасте («Я подцепил триппер во время своего первого опыта с проституткой») и прочих инцидентах, включая самоповреждение половых органов в виде наказания за «дурные мысли» и сбривание волос на всем теле «в целях чистоплотности». Связанные с сексом стрессогенные ситуации имели место у девятнадцати преступников и включали негативную реакцию родителей на мастурбацию, оскорбления в связи с гендерной идентичностью и/или обнаружение гомосексуальных наклонностей в подростковом возрасте. На вопрос о предыдущем опыте насильственных действий сексуального характера двенадцать из двадцати восьми ответивших мужчин (43 %) сообщили, что подвергались им в детстве (в возрасте от года до двенадцати); девять (32 %) подвергались им в подростковом возрасте (от тринадцати до восемнадцати лет) и десять (37 %) — во взрослом. Психологически травмирующие случаи прямого сексуального принуждения имели место как в семье («Еще ребенком я переспал со своей матерью», «Отец насиловал меня с четырнадцати лет», «Мой сводный брат попытался изнасиловать меня»), так и вне ее («Когда мне было то ли семь, то ли восемь, в городе меня снял какой-то мужик»), а также во взрослом возрасте в тюрьме. |
