В итоге, когда уже под утро работы были завершены, а главный распорядитель в лице Павла Сергеевича дал команду отдыхать, в прихожей стоял целый арсенал, способный разнести этот дом раз десять. Сам подрывник возился с взрывателями, подрывать будет с большого расстояния с помощью пульта.

Минирование назначили на следующую ночь, когда на объекте почти не останется людей. Что то закопают, что то разместят в подсобных помещениях, что то встроят в электрощитки и сантехнику. Работа предстоит титаническая, и пусть даже ночи сейчас стали длиннее, придётся им поторопиться.

Но всё это будет без меня. Павел Сергеевич, Тони и Свен запаслись инструментом и отправились отсыпаться. Профессор хотел пойти с ними, но ему отказали, мотивировав это плохой физической формой. В самом деле, прыгать через заборы и копать ямы (а возможно, и укладывать аккуратно охрану с помощью хлороформа) – не то занятие, которое ему по силам. Уж лучше пусть руководит отсюда.

Пошли спать и мы с Машей. Вечером и для нас найдётся дело. Мы будем наблюдать. Издалека, конечно, примерно за километр от объекта. Смотреть, чтобы никто не появился внезапно, спутав нам все карты. Я как всегда нервничал, слишком уж невероятным представлялось задуманное. Слишком много следов мы оставим, если не получится уничтожить всех одним ударом, у нас начнутся проблемы, которые помешают дальнейшей работе. Перед сном даже не поленился похитить с кухни бутылку коньяка. Снять стресс и улучшить сон. Где то оставались ещё таблетки, но их я решил приберечь.

– Тебе налить? – спросил я Машу, что стояла у окна в длинном халате и смотрела в темноту.

– Да, налей, – сказала она, не оборачиваясь. – Только немного.

Наливать пришлось в кружки, коллектив у нас полностью непьющий, коньяк держали больше для порядка, и уж тем более не озаботились стаканами и рюмками.

Я протянул ей кружку, а сам распечатал большую шоколадку и разломал её на части.

– Нервничаешь? – спросила она, отхлебнув из кружки.

– Ещё как, я вообще нервный, потряхивает немного, – я тоже выпил, коньяк был превосходным, даже закусывать не хотелось.

– Я знаю один способ снять напряжение, – она улыбнулась. – Но ты ведь опять нудеть начнёшь.

– Не начну, – я допил коньяк. – Скорей бы уже всё закончилось.

– Как я понимаю, одними взрывами не обойдётся, придётся ещё повоевать.

– Я готов, ещё налить?

– Я это не допила, пей сам, и будем спать. Завтра трудный день.

Я опрокинул в рот ещё полкружки, пожевал шоколад с орехами, после чего отставил бутылку и потушил свет.

– Так что, спать будем, или… – спросила Маша из темноты, фонарь снаружи не горел, да и луну скрыло тучами.

– Или, только быстро, – сказал я, залезая под одеяло.

Так мы и поступили, она даже раздеваться не стала, просто приподняла полы халата, весь акт уложился минут в пять. Ей хватило. Мне тоже. После этого мы обнялись и заснули. Бросив взгляд на часы, я увидел, что уже половина второго ночи.

В ночь перед мероприятием никто не спал. По плану следовало прилечь днём, а ближе к вечеру выдвинуться на место. Не надеясь на одну только взрывчатку, мы возьмём оружие. Будем стрелять, добивая выживших. Насколько эту будет эффективно, сказать не могу, но надо постараться. А для надёжности Павел Сергеевич загрузил меня работой.

– Вот смотри, – он поставил передо мной два патрона к моей винтовке. – Патроны армейские, без сердечника.

– Может, лучше бронебойные? – спросил я.

– Смысла нет, – он отмахнулся. – Практика показала, что их защита не останавливает пули, а просто отводит их в сторону. У неё есть предел насыщения.