Перед тем, как разойтись на позиции, Павел Сергеевич провёл инструктаж:

– На операцию отводится примерно пятнадцать минут, но лучше, чтобы справились быстрее. От первого взрыва до последнего выстрела. Потом бегом к машинам. Максим, твоя цель – патриарх, стреляй в него и только в него. У нас шансов точно не будет. Мария, на тебе правый фланг, я тебе показывал на плане. Там позиция в кустах на пригорке. Ведёшь огонь по толпе, патронов не жалей, по закону больших чисел, кого нибудь убить получится. Свен и Тони своё маневр знают.

– А сам? – спросила Маша.

– А я засяду ближе всех, моя задача – не допустить бегства. Будем надеяться, что все наши усилия не понадобятся, хватит одних только взрывов. Но если не хватит, часть наших клиентов может ломануться в сторону выхода. А там буду я.

Позиции занимали уже в полной темноте. У нас есть ночники, но тут они были без надобности. Сам объект был ярко освещён фонарями. А когда всё начнётся, то и вовсе станет светло, как днём. В центре, где имелось подобие площади, предполагалось проводить собрание. Думаю, и сам патриарх будет там.

Я оглядывал сооружение в прицел. Беседки для отдыхающих, асфальтовые дорожки, клумбы и некое подобие японских садов камней, сделанное из щебня. Если я правильно понял, там под каждой клумбой заряд взрывчатки. Однако, работу мужики проделали титаническую. За тот короткий промежуток времени, когда вилла была необитаема, они отрезали дёрн, выкапывали глубокую яму, потом закладывали заряд устанавливали детонатор, маскировали и клали дёрн обратно. При этом ни крупинки земли нигде не видно.

А теперь, внимание, вопрос: какова чувствительность патриарха? Он сможет почуять, что на месте был я? Или не только это? Может быть, он вообще чувствует эмоции, может быть, поймёт, что совсем недавно здесь были люди со злым умыслом в голове? И что тогда? Судя по приготовлениям, мероприятие не отменено и не отложено. Более того, судя по косвенным признакам, местность очищена от посторонних. Ни охраны, ни обслуживающего персонала, и даже праздношатающихся прохожих, которых тут должно быть немало, поблизости нет. Значит, не чует. Или готовит нам ловушку.

А вот я, от меня до забора примерно сто пятьдесят метров. У него какая дальнобойность? А нет ли у него инфракрасного зрения? Так, чтобы окинул окрестности взглядом, – и вот они, подсвеченные силуэты. А может, он уже давно обо всём знает и тихонько посмеивается над нашими потугами? Может, все заряды обезврежены, а при нажатии кнопки на пульте ничего не произойдёт? Тогда нам совсем кисло станет.

Ладно, проехали, если так рассуждать, то проще всё бросить, а самим просто застрелиться. Будем исходить из лучшего. Всё сработает, как надо, большую часть убьёт взрывами, меньшую перестреляем мы. А конкретно я убью патриарха. Такая концовка истории мне больше всего нравилась. Поставить точку, жирную чёрную точку.

Пользуясь темнотой, я отправил в рот таблетку и запил глотком воды из маленькой фляжки. Надеюсь, это последняя, больше не понадобится. В целом, я и так спокоен, руки не тряслись, лишних мыслей в голове не было. Но это пока. Дальше будет хуже.

Позиция моя была позади большого дерева, кажется, лиственницы, толщиной в два обхвата. Не знаю, что с этим деревом происходило, но на высоте метра от земли был вырван кусок ствола. Возможно, молния ударила. А для меня вышла прекрасная позиция для стрельбы с колена.

Где то на десять метров правее расположилась Маша с автоматом. То есть, это я так полагаю, мне её не видно, должна быть там. Мы даже не переговариваемся, хотя у каждого в ухе гарнитура. Павел Сергеевич приказал соблюдать радиомолчание.