– Ну вы дали, – сказал он, отхлебнув напиток. – Я всего ожидал, но такого…

– У нас выбора не было, – развёл руками Рязанцев. – Это был единственный шанс.

– Понимаю, но в городе караул что творится. Дороги перекрыли, обыски, вся полиция, ФСБ и МЧС на ушах стоят. Вы хоть добились своего?

– Увы, – сказал Павел Сергеевич. – Почти всех убрали, остался только главный со свитой.

– И что это значит?

– Значит, что всё начнётся снова, – сказал Рязанцев. – Или не начнётся. Увы, планы его нам неведомы.

– Теоретически, можно допросить выживших, – выдвинул предложение Алексей.

– А есть такие? – спросили мы чуть ли не хором.

– Да, двое. Выглядят плохо, но, думаю, выживут. Допросить их сможем через неделю или около того. Только… он сделал паузу, обводя нас взглядом. – Допрашивать буду я. А вы, если хотите что то выяснить, набросайте вопросы.

– Лучше бы мне, – заикнулся было я, но он меня оборвал.

– Нет уж, вы и так уже засветились, я потом весь вечер потратил, чтобы бойцов застращать на предмет неразглашения. Вообще, мой вам совет: сидите дома хотя бы ближайшую неделю, а лучше две. Сидите тихо, никуда не высовывайтесь, никаких мероприятий не предпринимайте. Когда будет информация, я вам сообщу.

– Мы вас услышали, – сказал Рязанцев. – Что то ещё?

– Пока нет, я ухожу и, откровенно говоря, хотел бы вас никогда в городе не видеть.

Мы смогли только развести руками.

Глава двадцать третья

Потянулись дни ожидания. В полной мере пришлось прочувствовать, что означает выражение «лечь на дно». Даже за пределы дома старались не выходить, благо, запасов хватало, а то, в чём мы нуждались, привозила служба доставки.

Со скукой боролись, как могли. Мы с Машей занялись развитием экстрасенсорных техник. В ту ночь, когда полегла большая часть сектантов, мне кое что открылось, а теперь я старался этот дар в себе развить. Получалось плохо, точнее, не получалось совсем. Возможно, я и смог бы найти след, или определить места присутствия сектантов, вот только для этого требовалось оказаться на месте событий. Отсюда я ничего почувствовать не мог.

Но Машу это не смущало, она утверждала, что в городе всё буквально пропитано той самой чёрной энергией, что она просто невооружённым взглядом видит её потоки. Они стали слабее, но рассеются ещё очень нескоро.

Когда это занятие надоедало, переходили к спортивным упражнениям. Тут уж я выглядел куда лучше, даже неоднократно удостоился похвалы от Павла Сергеевича. И удар у меня поставлен, и скорость на уровне. Вот техника немного бедна, но тут уже ничего не поделаешь, спортивное единоборство не предполагает обучения приёмам убийства. Эти то приёмы я сейчас активно и изучал и запоминал под чутким руководством старшего товарища.

От Алексея никаких вестей не было, и только тот факт, что нас до сих пор не приняли, говорил о том, что он по прежнему на нашей стороне. Что стало с патриархом, оставалось только гадать. Маша утверждала, что он где то поблизости, в городе или где то рядом. Она же утверждала, что ночное побоище сильно на него повлияло, лишив большей части силы. Он где то отлёживается, зализывая раны. Но при этом её не отпускала тревога, он точно что то готовил, оставалось понять, что именно.

А на шестой день появились долгожданные вести. Сначала отзвонился Алексей, сообщив, что есть новая информация. Договорились встретиться через два часа в одном из городских кафе. На встречу собрались я и Рязанцев, а Павел Сергеевич поведёт машину. Но не успели мы отправиться на встречу, как профессору снова позвонили.