Пришло время. В магазине присутствовали я, Маша и Павел Сергеевич. Последний в очередной раз перевоплотился в образ немощного пенсионера. Могучая фигура была упакована в бесформенный плащ, сильная сутулость делала его ниже ростом, а шаркающая походка создавала впечатление слабости.

Остановившись у лотка с яблоками, клиент начал рассматривать фрукты на предмет гнили. Тот, что следил за ним, стоял напротив, но он из за горя яблок не мог видеть, как между ними был просунут клочок бумаги, который уже через секунду оказался у меня в руке. Покривившись, я отвернулся от яблок и направился в колбасный ряд. Слежка что то заподозрила, парень теперь вертел головой между нами, но проморгал момент, когда клочок бумаги был уронен мной между копчёной колбасой и молочными сосисками. А снова переключиться он не смог, поскольку продолжал смотреть на меня. А бумажку уже подобрала Маша, которая, купив банку колы, отправилась к камере хранения. Второй наблюдатель стоял на прежнем месте, пытаясь каждому покупателю заглянуть через плечо. Получалось плохо. Маша спокойно открыла дверцу, потом просунула туда руки, после чего с небывалой ловкостью упаковала сумку в непрозрачный пакет. Взяв его в руку, она продефилировала на выход. Трюк удался. Снаружи она быстро завернула за угол, а там её ждал с машиной Свен.

Клиент, выждав ещё минут пять, спокойно купил бутылку вина и направился на выход, начисто проигнорировав якобы оставленную сумку. Поняв, что они что то упустили, оба бросились за объектом, но тут, как назло, в узком проходе, где и так стояли две женщины с тележками, им навстречу выскочил торопящийся куда то старичок, который непонятным образом сбил с ног обоих, а следом упал и сам, опрокидывая одну из тележек и на лету бормоча что то, вроде извинений.

От того, чтобы избить пенсионера, их удержало только наличие охраны и видеокамер, а когда они всё же смогли встать и выбежать на улицу, объекта там уже не было. Не было его и за углом и на соседней улице, и по параллельной он не проходил. Потеряли.

Вечером того же дня мы сидели у нас в доме и обсуждали случившееся. Первым высказался Павел Сергеевич:

– Ребята молодцы, сработали на отлично. Предметы у нас, а слежка осталась с носом.

– Странно, что следить отправили таких лопухов, – высказал я своё мнение.

– Ничего странного, в авральном режиме можно расконсервировать спящую агентуру, а вот набрать полноценный вспомогательный персонал быстро не получится. Может быть, через неделю две они смогут подпрячь к делу квалифицированные кадры, но пока нам повезло. Дальше будет сложнее.

– А что с самим объектом? – спросил я.

– Он спокойно вышел на улицу, завернул за угол, сменил пиджак и надел парик. Этого оказалось достаточно. Они впали в панику и, бросив один взгляд на улицу, тут же бежали на другую.

– Ставка на человеческую психологию, – развёл руками Рязанцев. – Осталось решить, что делать теперь.

– Он может нас найти, – сказала Маша. – Артефакты, он может их чувствовать.

– Это точно? – спросил я.

– Понятия не имею, но опасность такая есть.

После недолгого совещания, решено было артефакты пока хранить у нас в комнате, как ни крути, а более надёжную сигнализацию, чем Маша, и более надёжного защитника, чем я. Проникнуть в каком то изменённом виде к нам в дом он, наверное, сможет, но утащить мешок с предметами уже вряд ли. Или сможет? Паранойя, от которой я, вроде бы, исцелился, навалилась с новой силой.

Тем не менее, следующие три дня мы прожили спокойно, а на четвёртый Маша, проснувшись утром, резко начала будить меня.