Из семи выстрелов в него попали две пули. Одна в бедро сзади, вторая под левую лопатку. Ранение могло быть смертельным, но, судя по незначительной кровопотере, пуля вошла неглубоко, его магическая защита ещё работала. Вцепившись в волосы, я отогнул его голову назад и сильнее нажал лезвием.

– Где патриарх? Говори, сука!

– Он придёт, – прохрипел адепт, глядя на меня бешеными глазами, – придёт и вырежет тебе сердце. Он знает…

Больше он ничего сказать не успел, сзади подбежала Маша и потянула меня за собой.

– Пойдём, там полиция догоняет.

Да, с полицией нам беседовать не с руки, только нелегальное оружие на статью потянет. Уж лучше остаться негласными помощниками. Стиснув зубы от злости, я с небольшого замаха ударил его кулаком в затылок, голова мотнулась, ударилась лбом об асфальт, после чего он отключился. А мы с Машей поспешили скрыться.

Надо уходить, больше тут делать нечего. По крайней мере, нам. Пробежав квартал, мы спокойно сели в подогнанную машину, Свен ударил по газам, после чего мы покинули место происшествия.

Глава двадцатая

Мы сидели за столом в своём доме. С нами же сидел новый человек, мужчина лет тридцати пяти, небольшого роста, крепкий, одетый в яркую красную рубаху и джинсы. Если я правильно понял, это был представитель местной полиции. Не знаю как, но нашим удалось наладить контакт с полицией другого города. Или это спящий агент Ватикана?

– Итак, – начал Рязанцев. – Что вы получили от задержанного?

– Он признался во всём, сказал, что работал один. Сказал, что верит в дьявола, а потому решил провести обряд.

– Врёт, – тут же сказала Маша.

– Разумеется, врёт, – согласился полицейский. – Мы из его машины шесть балахонов с кровью жертв вытащили. Да и ножи с отпечатками. Остальных сейчас ищем, не все отпечатки есть в базе данных, двоих уже вычислили, но они в бегах.

– Что, если его допросим мы? – предложил Павел Сергеевич.

– Это сложно сделать, – полицейский поднял глаза. – Охраняют его по высшему разряду. Шутка ли, четверых сотрудников положил наглухо, ещё один больнице с множественными переломами. И главное – никто понять не может, как он это сделал. Камеры кое что зафиксировали, но это выглядит, как фокус.

С переломами – это, наверное, тот сотрудник, что прострелил колесо. Однако, верность долгу взяла своё, смог выстрелить. Побольше бы таких сотрудников.

– Делом фейсы заинтересовались, – добавил он. – Сказали, пришлют своих из столицы.

– Это плохо, – тут же выдал вердикт Рязанцев. – Если они вникнут в суть дела, может статься, что у нас добавится врагов.

– И ещё, у них есть какие то покровители наверху.

– Наверху? В смысле, у вас в городе? – уточнил профессор.

– Кто то из нашего начальства, перед тем, как всё случилось, поступали ненавязчивые советы спустить дело на тормозах.

– Это логично, – сказал я. – С таким уже сталкивались, они проникают во власть, облегчая себе работу.

В кармане у полицейского завибрировал телефон. Он достал его, приложил к уху.

– Да. Понял, рассказывай. Так, что ещё?

Выслушав монолог собеседника, он отключился и повернулся к нам.

– Задержанный дал показания. То есть, не показания, а просто впал в ступор и начал твердить, что его найдут, что за ним придут. Что какой то охотник чего то не сможет, что его предупреждали.