По каналам Интерпола были запрошены данные на сорок семь финансовых учреждений, девяноста шесть промышленных и горнодобывающих корпораций и свыше трехсот частных лиц.

Наиболее серьезные подозрения вызывали банк «Соммерсет» (Олд черч стрит, Лондон), фабрика по производству спецаппаратуры ELTCOM (Магдаленен-штрассе, Гамбург), Институт высшей нервной деятельности (Лейк-вил, штат Коннектикут), спортивный аэродром под Аустерлицем (дорога №203, штат Нью-Йорк), верфи в Уоркворте (Нортумберленд, Англия), хирургическая клиника (Риддер гатан, Стокгольм), психиатрическая больница Мак Гилл (Монреаль), молодежный тренировочный лагерь под Ле Барпом (Гасконские ланды, Франция), завод лекарственных препаратов в Эмбахе (Австрийские Альпы), банк Одо (Гинза, Токио), Центр духовной культуры (Киото), чайная фабрика «Ашока» (Шри Ланка), фактория «Локау» (Чиангмай, Тайланд) и т. д. и т. п. Только по одной Москве и Подмосковью набралось двадцать четыре адреса. Помимо «Регент Универсал Банка», через который осуществлялись экспортно-импортные сделки, частных и государственных исследовательских институтов, в криминальном бизнесе были замешаны крупные медицинские и фармацевтические учреждения, морги, совместные предприятия и так называемые «кооперативы».

Когда Моркрофта проконсультировали по части этих весьма оригинальных коммерческих структур, у него волосы встали дыбом. Полное отсутствие правового поля в столь деликатной сфере, как трансплантация органов, бросало в дрожь даже детективов, которых, казалось, уже ничем нельзя было удивить.

Незащищенность российских компьютерных линий позволила проникнуть в банк данных фирмы «Кариатида» (Истринский район). Только за прошлый год по долгосрочному контракту с I.G.Biotechnologie (Бинненальстер, Гамбург) было поставлено 19200 препаратов гипофиза, большое количество сердечных клапанов, глазной роговицы, кожи, тканей яичек и почечных капсул.

Хотелось надеяться, что «человеческий материал» поступал только из моргов, но зловещая тень Лиги последнего просветления кромешными пятнами усеяла всю выявленную сеть, простиравшуюся от Калининграда до Владивостока, Тюменской тундры и Кавказского хребта.

Наивно было даже думать о специфически «русском следе», будь то ядерное горючее, наркотики или трансплантант. Щупальца секты простирались по всему земному шару. Гонконг и Макао, Бразилия и Колумбия, Пакистан и даже благополучнейшая Швейцария так или иначе оказались в сфере ее финансовых интересов. Их криминальный характер требовалось выявить и доказать, что представляло собой колоссального масштаба задачу. Движение капиталов указывало лишь направления поисков. Особые трудности опять-таки возникали с Россией, где импортные контракты зачастую служили прикрытием для перевода валюты в зарубежные банки. Лоцманов, способных сориентироваться в бурном постперестроечном половодье, было раз, два и обчелся. Тем невосполнимее оказалась потеря. Убийство представителя Интерпола в Москве пробило громадную брешь в днище лодки, которую только собирались спустить.

Соответствующим подразделениям Секретной службы и FBI подбавили штаты. Аналогичные мероприятия были проведены в BND и Скотланд ярде. После взрыва в Лионе французская Сюрте женераль установила более тесные связи с британской Интеллидженс сервис. Во всех аэропортах усилили меры безопасности и паспортного контроля.

На улицах французских городов появились армейские патрули. Жандармерия прочесывала кварталы, населенные выходцами из Алжира.

Наибольших успехов добилась итальянская полиция. За решеткой оказались четыре тысячи мафиози. Доходы «Коза ностра», традиционно контролировавшей рынок наркотиков сократились наполовину.