|
<sup>Джастин</sup> Селеста улыбнулась. Какой невообразимый человек этот Джастин Милано. И она вовсе не считала, что у него куда-то заехали шарики. В сущности, его бесконечные сообщения были очень милыми. Она решила, что ей необходимо написать ответ, чтобы помочь ему хотя бы немного унять тревогу. Она просто представит сложившуюся ситуацию в позитивном ключе. Уважаемый Джастин, Спасибо, что сообщил информацию о встрече, которая состоится двадцать второго числа. У меня плотное расписание, но я проверю, смогу ли выделить время в этот день. В любом случае, я очень ценю, что администрация Бартона хотела бы видеть меня в числе своих студентов. Пожалуйста, не беспокойся из-за количества сообщений. Ты явно хотел сообщить мне правильную информацию, и я ценю твой тщательный подход. Мне кажется, твое дружелюбие и скрупулезность должны впечатлить администрацию; тем не менее ты можешь быть уверен, что я не стану сообщать детали нашей переписки, если кто-то из официальных лиц колледжа решит проверить твою деятельность, так как я не хочу причинять тебе никаких неудобств. Я не сомневаюсь, что ты сохранишь свою должность. С наилучшими пожеланиями, Она отправила сообщение, а потом принялась перечитывать его е-мейлы. С каждым следующим ее настроение портилось все сильнее. Теперь она сама видела, что ее письмо вышло до смешного натужным и формальным. А его сообщения? Да, в них недоставало профессионализма, но по слогу Джастина было видно, насколько ему комфортно быть собой. Селеста о таком и мечтать не могла. Почувствовав, как ее накрывает волна стыда, Селеста изо всех сил попыталась отвлечься. Она перечитала статью Джорджа Оруэлла под названием «Политика и английский язык». Потом еще раз изучила «Глобальное распространение кибернеологизмов» – более новую публикацию, изданную Джеймсом Гликом. Тем не менее статья о лексикографах успокоила ее значительно в меньшей степени, чем она рассчитывала. Ее волнение только нарастало. Селеста захлопнула крышку ноутбука и с головой залезла под одеяло. Следующие двадцать минут она, словно изваяние, лежала, вцепившись в простыни. Но ее паника усугублялась, и она дышала все чаще, пока наконец не решилась присесть на кровати. Когда она выпрямила спину, удушье начало ее отпускать. Было темно, но в сиянии луны небо казалось светлым. Селеста прилегла на спину и сосредоточилась на том, что видела в окне. Она решила, что начнет считать звезды. Будет пересчитывать их, пока не забудется и не исчезнет. Но когда она принялась за поиски, то смогла различить лишь одну звездочку. Хоть ночь и была такой ясной. – Разумеется, – прошептала она. – У меня есть лишь одна звезда, когда мне нужна целая тысяча.
* * * Селеста проснулась в три часа утра. В ночной полутьме проступали очертания одеяла, стен, полок и ковра. Она заморгала и огляделась. Что-то ее потревожило. Три раза проверила, все ли на своих местах, но порядок ничего не нарушало. Вещи стояли на полках, а не лежали на полу. Так что же ее разбудило? Селеста расправила простынь и, закрыв глаза, пролежала еще минут пятнадцать. Сон не шел. Она потянулась за ноутбуком, стоявшим у кровати, и открыла его. Перечитав сообщения от Джастина Милано, студента колледжа Бартон, жившего в далеком Сан-Диего, она почувствовала, что ее беспокойство только усиливается. Селеста не хотела, чтобы Джастин переживал из-за своих писем. На самом деле эта мысль мучила ее довольно сильно. Поэтому она решила написать ему еще один ответ. Джастин, Я тут думала о кэмптаунских креветках, которые ты упоминал. Должна признаться, я заинтригована. Слово «Кэмптаун» можно понять по-разному, но лично я представляю пограничные города, населенные разнообразными не внушающими доверия личностями. Возможно, креветки были популярным блюдом в этой местности? Лучшим образчиком деревенской кухни? Может быть, их вылавливали из залива и готовили на месте, так что они приобретали неземной вкус? И, конечно же, я вспоминаю песню Трента Фостера «Гонки в Кэмптауне», написанную в середине девятнадцатого века. |
