— Нина Сергеевна, а что, собственно, произошло?

— Да я толком ничего не знаю, Женя! Игорь сказал как отрезал, что Рита больше ему не дочь, он не желает ее знать и не будет участвовать в жизни девочки. Выгнал девочку-подростка из дома и не взял в отпуск со всей семьей. А эта поездка была запланирована именно для Риты, вернее, для обоих детей. Игорь ездил на малую родину, в Белоруссию. И билеты были куплены давно, между прочим. Он обещал познакомить детей с многочисленной родней со стороны отца, показать важные для нашей семьи места. Если Игорь не взял дочь в эту поездку, он не просто сердится, а пребывает в крайней степени раздражения, даже в ярости. Рита тоже ничего не говорит, молчит, как пленный партизан. Только я начинаю расспрашивать — или грубит и говорит гадости, или плачет и убегает в свою комнату.

— Но в чем конкретно обвиняет или подозревает Риту отец? Он же не мог совсем ничего не сказать?

— В покушении на жизнь Норы, — так тихо прошептала Нина Сергеевна, что я едва расслышала. — И не подозревает, он заявил, что уверен в ее вине и что доказательства имеются. Или она сама призналась, этого уже точно не скажу, не смогла толком понять.

— Но что конкретно могла сделать мачехе девочка? Обидела? Напала? Ударила?

— Просто ума не приложу, Женя, честное слово!

— Скажите, Нина Сергеевна, а вы часто бываете в семье сына? Вы работаете, он занят делами фирмы, дети учатся. Нора где-то трудится? Наверное, удается всем вместе собраться крайне редко?

— Нора — домохозяйка и не работала ни одного дня после того, как вышла замуж. Но Игорь доволен, он сам прилично зарабатывает, а жена занимается домом и обеспечивает уют. Она замечательно готовит, шьет и вяжет. Держит дом в таком идеальном порядке, какого у меня, например, не было никогда. По характеру — полная противоположность первой жене Игоря, Вике. Она, между нами говоря, была еще та оторва. Нора разговаривает вполголоса, с таким легким характерным придыханием. Никогда ни одного громкого слова. Ходит по дому как тень, не имеет обыкновения спорить с мужем, как-то возражать ему. Если и добивается своей цели, то исподволь. Настоящая восточная женщина.

— Восточная?

— Нора — армянка. На самом деле ее зовут Норануш, а одну из сестер Азгануш, представляете? Кстати, она тоже в Ростов переехала, и ее все называют Асей. Имена остальных родственников, например родителей Норы, я даже запомнить не смогла, совершенно непривычные для нашего уха. Что до вашего вопроса, Женя, да, сейчас мы с сыном видимся редко. Они уезжали в отпуск за границу, с тех пор как вернулись, я у них не была еще. Он тоже не заходит, видимо, Риту видеть не желает. И на меня немного сердится. А раньше виделись довольно часто. Игорь мне детей привозил по вечерам, бывало, что и с ночевкой. Он всегда следил, чтобы я после смерти мужа не оставалась надолго одна, не впадала в тоску. И я бывала у них в семье часто, обычно пару раз в неделю. Сейчас зима, а всю весну, лето и часть осени, пока тепло, мы каждые выходные проводим вместе на даче. Она у нас как бы общая. Наш участок мужу еще в советское время дали. А несколько лет назад Игорь купил соседний, чтобы тесно не было, и объединил их, приличный дом построил. Я планирую переехать туда насовсем, когда оставлю работу. Места замечательные. Знаете, за аэропортом чуть левее уходит дорога?

— Кажется, да.

— До города недалеко, а рядом небольшой лес и чистая речка. Мне всегда нравилось работать на земле, овощи выращивать. А что еще в старости делать?

— Значит, вы в семье сына бывали часто и ничего не замечали? Никаких тревожных признаков? Я хочу сказать, что обычно такие вещи, как попытка убийства или серьезного причинения вреда здоровью, не случаются сразу.