Лишин. Ну-ну?

Коля. Наши стреляли. Те тоже. Я видел, Петра убили… на лестнице…

Надя. Какого Петра? Монтера?

Лишин (Наде). Да постой ты! (Коле.) Ну, а ты-то? Ты как?

Коля. Потом оцепили… солдаты, казаки… (Молчит.)

Надя (взволнованно). А Павел-моряк? Всех арестовали?

Коля. И меня тоже… Ну, потом вижу Виктора Николаевича… шепнул что-то этому… казачьему офицеру.

Виктор Николаевич (с усмешкой). Ну, и устроилось дело, одним словом.

Надя. Виктор Николаевич! Дорогой, как же, почему же?

Анна Сергеевна. Да ну, какая ты? Знакомый, значит. Как удачно!

Виктор Николаевич (значительно). Да… знакомый… (Понизив голос, наклоняется к Лишину.) Вот вам результат: такова сила военной революционной пропаганды.

Надя (радостно кивает головой). Да-да, это то, что вы тогда говорили! Это замечательно! Даже среди казаков!

Виктор Николаевич. Ну-ну, довольно об этом. Обошлось хорошо, и ладно.

Лишин. Господи! То есть что я пережил за это время! Тут, знаете, еще вваливается матрос; этакая, понимаете ли, фигура… (Показывает руками.)

Коля (вскакивает). Где матрос?

Надя (укоризненно). Папа! (Виктору Николаевичу, вполголоса.) У него явка.

Лишин. Помолчи, Надежда! И вот извольте: спрячь его! Может быть, провокация. Уж делаю этой (кивает на Надю) знаки — не действует…

Анна Сергеевна. Да! Ни-че-го не действует!

Лишин. Теперь посадили его куда-то. Что с ним делать?

Анна Сергеевна (в двери). Даша! Самовар! Обалдела совсем.

Виктор Николаевич. А ну, давайте-ка его сюда!

Анна Сергеевна. Да ведь сейчас только ставят.

Виктор Николаевич. Матроса вашего подавайте-ка!

Лишин. Вот-вот, отлично! Надя!

Надя уходит.

Я, вы знаете, вполне на стороне революционного движения в России; но, знаете ли, если в такое время! К вам в дом! Со-вер-шенно же не-из-вестный человек! Нет, знаете ли, как хотите! Как хотите!..

Виктор Николаевич. Да нет! Я понимаю; вы, в конце концов, стоите вдали от революции с этим вашим… либерально-благотворительным настроением. Но ведь в данном случае важно решить одно: провокатор это или действительно революционер… Я-то сейчас же определю. Ах, вот.

Входят Надя с Матросом.

Матрос (отдавая шаль Анне Сергеевне). Получайте, товарищ, ваш полушалок, оно без надобности.

Виктор Николаевич. Присаживайтесь, товарищ. Можете меня не бояться.

Матрос садится. Даша выносит самовар. Тетка хозяйничает.

Вы товарища Абрама знаете?

Матрос. А у чем дело?

Виктор Николаевич. Хорошо. Я вам сейчас назову имена и скажу два слова на ухо. (Нагибается, шепчет.)

Матрос (расцвел; ударяя кулаком по колену). Пр-равиль-но: Роза и Ландыш! Руку, товарищ! (Жмет Виктору Николаевичу руку.)

Надя торжественно обводит всех глазами.

Виктор Николаевич (Наде). Лучше бы услать Дашу. Знаете…

Надя. Я ее к портнихе спроважу, провалится на три часа.

Уходит и потом возвращается.

Анна Сергеевна. Пейте же чай!

Лишин (выходит). Кажется, уж спокойно как будто.