Я посмотрела на нее, и стало как-то тоскливо. Уж не знаю, почему, вспомнилось, как Светка рассказывала о графской дочери Марье. Ее муж утонул не так далеко отсюда, в реке Цне. Какой бы он ни был пьяница и игрок, какая бы ни была она – злая и вредная, наверно, они действительно любили друг друга. Ведь Марья пошла против воли отца, убежала из дома, чтобы тайком обвенчаться. А поручик женился на ней, зная, что никакого приданого не получит. И прожили-то они вместе всего ничего. Я представила, как она – на сносях! – узнает о смерти мужа. Как быстро оборвалось это недолгое счастье, которого она, наверно, уже отчаялась дождаться. А впереди? Тоска, бедность, боль за ребенка, еще до рождения ставшего сиротой. Поиски хоть какой-нибудь работы, чтобы прокормить себя и малыша. Или... позорное возвращение домой, к отцу. Быть может, она молила Бога послать ей смерть, и Бог ее услышал?

- Ну, пошли, что ли? – Светка бросила окурок в воду и подошла ко мне. – А то уже совсем светло стало. Куда ты дела лопату?

- Там выше по течению есть мост. Как раз по нему нам надо будет перейти реку. А за рекой – снова в лес. Там я лопату и спрятала.

- Это хорошо, - хихикнула Светка. – Представляешь, спрятала бы ты лопату на кладбище. Пришли бы мы туда, и вдруг нас кто-то с этой лопатой увидел. А? Как тебе?

- Здорово! Через полчаса все село знало бы, что мы выкапываем из могил трупы. Одни говорили бы, что мы над ними колдуем, другие – нет, что едим.

Дальнейшая процедура была нам уже хорошо знакома. Замер предположительного расстояния от бывшего алтаря до бывшего входа, определение направления движения и отсчет шагов с обязательными отметками каждой сотни. От кладбища до моста оказалось примерно восемьсот метров. Конец двенадцатой сотни пришелся именно на него.

- Привал! – Светка царапнула ребром монеты по перилам и остановилась, глядя вниз, в темную спокойную воду.

- Давай хоть до леса дойдем. Болтаемся тут на виду.

- Интересно, здесь глубоко? –  словно не слыша меня, Светка, по-прежнему не отрывая взгляда, смотрела в воду. Голос ее звучал глухо и странно, словно незнакомый.

- Свет! Что с тобой? –  испугалась я. Это уже напоминало какой-то триллер.

 - Совсем незаметно течения. И вода такая темная...

- Света, пойдем, - я дернула ее за руку, но Светка уцепилась за перила. –  Пойдем, хватить придуриваться.

Уже не раз мне приходило в голову, что родственница моя, возможно, немного того... Но только сейчас я встревожилась не на шутку. Похоже, Светка и не думала валять дурака. Вид у нее был такой, словно она разглядела в толще воды что-то невероятно интересное и притягательное. И не просто притягательное, а настолько, что невозможно оторваться. Она наклонялась все ниже и ниже, еще немного – и полетела бы, потеряв равновесие, вниз.

Вот только этого мне и не хватало!

Сильным рывком я оттащила Светку от перил и с размаху отвесила звучную оплеуху. Жалобно заскулив, Светка схватилась за щеку и мешком шлепнулась на бетонное покрытие моста. Глаза ее, пару секунд назад похожие на давно не мытые окна, прояснились.

- Что? Там что-то... – невнятно пробормотала она.

- Это ты мне лучше скажи, что с тобой такое было? – у меня началась обратная реакция, мелко затрясло, и чтобы скрыть это, я отчаянно завопила на нее.

- Я... Я не знаю, - Светка закрыла лицо руками и горько заплакала.

- Интересное кино! Ты вела себя, как законченная психопатка. Если б я тебя не оттащила, ты бы в воду бросилась.

- Да? – всхлипывая, проблеяла она. – Я... Я не помню.

Мое раздражение, похоже, достигло апогея. Захотелось не просто наподдать ей – такое желание ко мне приходило уже не раз, а высказать все, что я о ней думаю, причем совершенно нецензурным образом, а потом все же спихнуть с моста.