Минерва кивнула.
Едва ее голова и плечи прошли сквозь небольшое окошко, она, подтянувшись на руках, вылезла наружу. И сразу же волосы, намокнув под дождем, прилипли прядями ко лбу и шее. Минерва нетерпеливо отбросила их назад, опустилась на колени и начала обеими руками дергать искореженную металлическую задвижку, проклиная ее на все лады.
- Чёрт! С этой стороны щеколду тоже заклинило! - прокричала она Колину. - Вылезай, как и я, через окно! Оно узковато, но ты в него протиснешься.
- Я-то - да, а вот Франсина - нет. - Он держал чемодан в руках, спасая его от прибывающей воды. Тот был слишком велик для узкого оконного проема. - Ступай, укройся под деревьями, а я послежу, чтобы она не подмокла, пока не кончится дождь.
- Хочешь, чтобы я оставила тебя тут? Одного?
На лице Колина мелькнуло неуловимое выражение и тут же исчезло.
- Со мной всё будет в порядке. Ты будешь держаться от меня на расстоянии выстрела. Ты ведь помнишь наш условный сигнал, Эм? "Ату" и всё прочее.
Минерва покачала головой. Невероятный человек! Всего пять минут назад он сжимал ее в объятиях, умоляя не покидать его, обещал, если придется, последовать за ней в могилу. И теперь Колин всерьез полагает, что она оставит его одного в темной карете на той же дороге, что унесла жизни его родителей? Он, точно, чокнутый.
- Я тебя тут не брошу!
- Ну а я не брошу этот чемодан.
Минерва еще раз подергала дверную задвижку - та по-прежнему не поддавалась.
- Может, у меня получится сбить ее пистолетом? Дай его мне.
Колин протянул оружие через разбитое окно. Минерва обхватила рукоятку пистолета, прикрывая его своим телом от струй дождя, направила дуло на своего спутника и невозмутимо произнесла:
- Вылезай оттуда.
Она вовсе не собиралась угрожать ему всерьез и решила лишь напугать Пэйна, чтобы тот, отказавшись от глупого упрямства, вылез из этого гроба на колесах.
Что ж, удивить Колина, по крайней мере, получилось.
Бросив недоверчивый взгляд на пистолет в ее руке, он спросил:
- Мин, ты сошла с ума?
- А может, это ты помешался? Всё кончено. - Ее голос дрогнул. - Всё кончено. Нам не добраться до Эдинбурга, и не стоит ради этого продлевать твои страдания.
- К черту мои, как ты говоришь, страдания! В этом чемодане - труд всей твоей жизни. Я не брошу Франсину. И мы еще успеем на симпозиум, Мин! Когда кучер вернется...
Минерва подняла голову и осмотрелась - ни возницы, ни лошадей нигде не было видно. По дороге текли, всё расширяясь, потоки жидкой грязи, увлекая за собой лежащие на земле листья и сломанные ветки. Дождь припустил еще сильнее, барабаня по корпусу кареты.
Чтобы перекричать его шум, Минерве пришлось повысить голос.
- Вода всё прибывает, и скоро наступит ночь. Даже если кучер приведет лошадей, всё равно карета сломана, а дорога стала непроезжей. Всё кончено!
- Будь я проклят! Мин, не сдавайся! Не теряй веры в меня! Я дал тебе обещание, и, черт возьми, я его исполню! Я найду выход!
- Ты не сможешь... - не договорив, она испуганно вскрикнула, потому что экипаж накренился еще на полфута. Прибывающая вода приподняла перевернутую почтовую карету, словно пробку, и та начала скользить по грязи.
Сердце Минервы сжалось от ужаса. Нужно как можно скорее заставить заупрямившегося Колина покинуть экипаж - оставаться внутри уже не просто безрассудно, но и по-настоящему опасно! Если вода продолжит прибывать, то смоет карету с дороги.
Минерва взмахнула пистолетом.
- Брось чемодан! Нам обоим нужно выбираться отсюда. Хватит спорить!
Колин покачал головой:
- Нет! Я не брошу Франсину!
- Что ж, ты не оставил мне выбора.
Она взвела курок, прицелилась... и выстрелила.
Бах!
Когда прогремел выстрел, первой мыслью Колина было: "Боже мой! Она это сделала! Она и в самом деле меня прихлопнула!"
Затем в голове мелькнуло: "А когда это, черт побери, мою кровь и кишки успели заменить на какой-то порошок?"
Едва поднявшаяся в темной карете белая пыль немного осела, до Колина наконец дошло, что Минерва направила пулю не в него, а прямо в свой чемодан, и белый порошок, взметнувшийся облаком после выстрела, - вовсе не останки давно окаменевшего сердца, а. |