К тому же он немного побаивался госпожи Брюкман, ведь она была выше его ростом чуть ли не на целую голову. Но главное — она была хозяйкой комнаты, которую он снимал, и могла выселить его в любую минуту. Потому-то господин Пепперминт и промолчал.
— У вас что, язык отнялся, господин Пеппер-финт? — продолжала госпожа Брюкман, принявшись подметать пол.
— А не могли бы вы, если, конечно, это вас не затруднит, убрать мою комнату несколько позднее? — отважился пролепетать господин Пепперминт.
— Ступайте-ка погулять, если я вам мешаю! — грубо ответила госпожа Брюкман. Затем она скомандовала: — Уберите ноги!
И метла тотчас двинулась в атаку на ботинки господина Пепперминта. Он поставил ступни на сиденье стула.
— Грязнуля несчастный! — закричала хозяйка. — Как вы смеете пачкать ботинками мой прекрасный стул? Сейчас же ступайте на кухню за тряпкой!
Господин Пепперминт покорно поплелся на кухню. Когда он вернулся с тряпкой, то увидел, что госпожа Брюкман уже успела водрузить стул на стол и принялась мыть пол. Со вздохом взял он свою шляпу, накинул куртку и направился к двери.
— Куда это вы собрались? — крикнула ему вдогонку госпожа Брюкман.
— На прогулку!
— Это на вас похоже: прогуливаться среди бела дня, когда все люди работают!
— Но вы же сами сказали, чтобы я шел гулять! — возмутился господин Пепперминт.
— И правильно сказала! Идите, идите, домосед несчастный! — снова закричала хозяйка. — Вы же день-деньской торчите в четырех стенах.
Господин Пепперминт быстро захлопнул входную дверь и выскочил на улицу. Было прекрасное субботнее утро, ярко светило солнце, и он радовался, что больше не слышит брани хозяйки.
На углу тесной кучкой стояли люди. Подталкиваемый любопытством, господин Пепперминт устремился к ним. Люди что-то разглядывали — что-то, судя по виду, очень маленькое, потому что они смотрели вниз. Господину Пепперминту не терпелось узнать, что они там рассматривают, но люди так сгрудились, что ничего не было видно.
— Надо сообщить в зоопарк. Наверняка он сбежал оттуда. Дома такого никто держать не станет! — сказала женщина, стоявшая в самой середине круга. Очевидно, там сидел какой-то зверек.
— Это, наверное, такая обезьяна, — заявил кто-то из мужчин.
— Обезьяна? С пятачком? Да он куда больше
похож на лягушку! — воскликнул другой мужчина.
— Какая же это лягушка? Он же огненно-рыжий! Видали вы когда-нибудь лягушку с рыжими волосами? Да еще такую большую!
Любопытство разбирало господина Пепперминта все сильней: подумать только, ну и зверек, похожий сразу и на лягушку и на обезьяну!
— Стыдно, господа, издеваться над ребенком! Взрослые люди, а так себя ведете! — возмущенно заявила какая-то толстуха, окинув строгим взглядом собравшихся.
— Ребенок? Вы, наверно, близоруки! — сказал тот самый мужчина, который принял загадочное существо за обезьяну.
Но толстуха не унималась. Она наклонилась к зверьку и спросила:
— Как тебя, деточка, зовут?
Господин Пепперминт по-прежнему ничего не мог разглядеть. Но зато он кое-что услышал. Звонкий, пронзительный голосок ответил толстухе громко и четко:
— Никакая я не деточка, мадам! Бе-е-е! Люди, стоящие вокруг, разинули рты от изумления.
— Подумать только, оно умеет говорить! — воскликнул кто-то из мужчин.
— Да еще человеческим языком! — удивленно пробормотала какая-то дама.
— Говорила же я вам: это ребенок! — гордо заявила толстуха и снова наклонилась к загадочному существу: — Скажи мне что-нибудь, детка! — попросила она. |