— Я так понимаю, что эта коллекция у меня получилась довольно слабой?

— Ну, почему же. Я бы так не сказала, отнюдь. Если она тебе не надоест к тому времени, когда ты реально сможешь подготовить коллекцию к показу, найдешь нужных спонсоров и покровителей, то вперед. Но, между нами, мне почему-то кажется, что лучше остановиться на ней, как на демонстрационной. Отошьются из нее десяток вещей, максимум, и то неплохо. А основную ставку лучше делать все-таки на батик. Здесь и конкуренция относительно послабее, и больше шансов быть замеченной с первых же шагов.

— Ольга, ты не представляешь, как помогла мне сегодня!

— Ой, да брось ты! Все это такая ерунда. Если действительно помогла — то я рада. А вообще — главное поверить в собственные силы. Если сможешь это сделать, то успех придет однозначно. Я ведь сама по натуре Фома-невера. Сколько меня мои наставники ругали за то, что я до последнего не могу решить, какой вариант выбрать, сомневаюсь по каждому мыслимому и немыслимому поводу — я тебе и передать не могу. А потом, когда наметились первые успехи, я как-то раз просто села за стол и стала думать. Если у меня уже что-то получилось, почему бы этому ни получится и во второй раз? Я же ведь уже знаю, как это делать! Так все и покатилось потихоньку. За маленькими успехами — большие успехи.

— Честно говоря, даже слегка завидую тебе. Ты с самого начала знала, чем займешься, куда идти. А я столько времени потеряла…

— О, на этот счет у меня сложилось однозначное мнение: времени всегда бывает ровно столько, сколько надо. И «опоздать» что-то сделать, невозможно. Начинать новое дело никогда не поздно. А весь твой предыдущий опыт, даже разнокалиберный, он все равно бесценен. Я, например, кроме своей моды, ничего в этой жизни и не знаю, ничего не видела. У меня довольно однотипный круг общения, в основном люди из той же профессиональной прослойки, что и я. Нет, я не жалуюсь, просто, чтобы ты поняла. Ты в этом плане здорово выигрываешь по сравнению со мной. Работа в Спасении — для меня это просто полный аут. Я бы там ни дня не продержалась. Иван мне многое о вас рассказывал. Это же сплошная мясорубка! А ты смогла, значит, получила такую жизненную закалку, которую уже не вытравишь. Это навсегда.

— А я почему-то чувствую себя предательницей.

— Из-за того, что ушла оттуда?

— Ну да. И вроде бы никому не обязана, но как представлю, что мои девчонки там сейчас пашут по полной программе, а я в это время своими фантазиями занимаюсь, как-то неудобно становится.

— Не переживай. Все проходит, пройдет и это. Это ведь, если не ошибаюсь, у тебя первое место работы?

— Да, первое.

— Тогда вообще все становится на свои места. Уходить откуда бы то ни было — всегда сложно. Все равно рвешь по живому какие-то ниточки, какие-то связи. Просто ты испытала это в первый раз, поэтому для тебя все сейчас так остро. Потом все будет значительно легче, поверь.

— Спасибо, Оль. Ты все понимаешь. А я об этом даже со своей самой близкой подругой не смогла поговорить. Вот не смогла, и все. Она в Спасении работает, и уходить оттуда пока не собирается. То есть в этой ситуации она как бы по другую сторону границы находится. Она — там. А я уже здесь.

— Не принимай близко к сердцу. Все это не так важно, как ты думаешь. Месяца через два-три даже и не вспомнишь, что так мучилась. Да и времени у тебя на это просто физически не останется. Будешь с утра до ночи возиться в красителях, а с ночи до утра — в бумагах и набросках. Тебе уже недолго прохлаждаться осталось.

— Ой, слушай, я же тебя совсем заморила! Пойдем на кухню, я для нас такое жаркое приготовила — пальчики оближешь.