— Вот это письмо из Гонолулу. Мне прочесть или ты сам?

— Давай читай. Ведь это твое расследование.

Надев очки в черепаховой оправе и став сразу похожей на совенка, Хильда взяла в руки письмо.

— Дорогая Алиса, — начала Хильда немного взволнованным голосом. — Я была просто потрясена, когда получила твое письмо. По всем признакам это именно то. В противном случае, зачем нужно Тони сжигать эти повязки по ночам и отказываться от помощи доктора Винанта или какого-либо другого врача. Во всяком случае, Тони должна знать, как это выглядит. Она видела такой же случай здесь, на Гавайях. Я помню, как много лет назад Роуландам пришлось отказать любимой няне Тони, потому что та показывала девочке симптомы этой болезни. Тебе просто необходимо немедленно проконсультироваться с врачом. Тем более, что, как я выяснила, Делия, о которой ты спрашиваешь, тоже страдает этой болезнью и сейчас находится в лепрозории. Оказывается, она была больна еще до их отъезда в Штаты, и именно поэтому ей не разрешили поехать вместе с Ниной и Тони. Конечно, Роуланды не знали об этом.

Наверно, это звучит жестоко, но ты должна немедленно изолировать Нину. Я знаю, что в Америке есть специальные больницы для больных проказой. Я надеюсь…

Хильда перестала читать и положила письмо на стол.

— Остальное не имеет отношения к делу, — сказала она тихо.

Наконец Фуллер обрел дар речи.

— Бог мой, — сказал он хрипло. — Нет ничего удивительного, что Нина схватила эту бутылку.

— Я думаю, в тот момент она была в состоянии аффекта. Интересная женщина, любящая общество, она испугалась, что на всю жизнь ее упрячут за каменный забор лепрозория.

— И Тони ведь думала так же.

— Да, она знала, что это означает. Ее отец просил заботиться о матери, а когда Герберт на пароходе, чтобы начать шантаж, наговорил ей, что у Нины проказа, девушка была в полном отчаянии. Ведь, как теперь известно, еще ребенком она видела местных жителей, больных этой страшной болезнью, и на всю жизнь запомнила знак этой беды.

— А Нина никогда не подозревала, что у нее может быть проказа?

— Нет. Алиса Роуланд патологически боялась всякой инфекции. Она, например, никогда не прикасалась к кошке Стеллы. Когда болезнь Нины стала все явственнее проявляться на руке, Тони делала все возможное, чтобы у Алисы не появилось никаких подозрений. Ведь Тони узнала, что Делия больна проказой, еще до того, как они покинули Гавайи, и все эти четыре года жила в постоянном напряжении и страхе за свою мать. Если бы с ней что-нибудь случилось — это было бы для девушки концом света. Все началось с того, что Герберт умышленно сказал ей неправду о болезни Нины. Наверное, она даже показала ему руку Нины, когда он работал у Роуландов, и он наверняка сказал ей потом, что это проказа.

— И поэтому Тони стреляла в свою мать. Пусть лучше она умрет, думала девушка, чем будет медленно угасать в мучениях вдали от родных, — заметил инспектор.

— Но ты не забудь, что Тони пыталась убить и себя. Вспомни неудавшуюся автокатастрофу, — отпарировала Хильда.

— Хорошо, хорошо. Давай теперь перейдем к прошлой ночи. Как удалось заставить Нину показать тебе руку?

— Ничего особенного. Оказалось, что это простая кожная болезнь типа псориаза. Конечно, неприятная штука, но совершенно не то, что думала Тони.

— Да. Но к чему тогда все эти страдания? Выходит. Нина совершила убийство, Тони пыталась покончить с собой — и все зря. Ведь ничего такого не было, никакой проказы! Должен заметить, что ты не перестаешь удивлять меня. Что у тебя было? Комната Нины, которую все время запирала Тони, повязка с ее руки, том «Британики», нападение на тебя, возвращение украденных часов, миссис Хейес, переполненная ужасом, письмо из Гонолулу.