Консультативная юридическая контора отца — одна из самых известных в Париже. В последнее время отец специализировался на организации филиалов иностранных фирм во Франции, он расширил свою контору и наладил связь с клиентурой в Америке, Англии, Италии, Германии… Какая чудесная мелодия! Перед тем как встретиться с господином Вернером, они завезут Кароль в Бромей, километрах в тридцати от Фонтенбло. Там ее ждали дела. Виллу «Феродьер», стоящую на краю деревни, Эглетьеры купили три года назад и с удовольствием приезжали туда весной по субботам и воскресеньям, но с наступлением осени она неизменно становилась источником нескончаемых хлопот: то вода просочилась в подпол, то прогнила и осела крыша… Словом, не проходило недели, чтобы соседка, госпожа Тьер, присматривавшая за домом, не поднимала тревоги по телефону. На этот раз она сообщила, что появилась трещина в котле. Впрочем, его уже давно собирались заменить. Машина свернула с шоссе и пошла по дороге, вьющейся через поля и леса. Жан-Марк посмотрел на карту: они проедут через Мальзерб до Бромея, а потом свернут и через Немур попадут в Фонтенбло. Небольшой крюк в несколько километров вполне окупался живописностью пустынной дороги. Кругом в дымке тумана лежали унылые поля, мелькали высокие облетевшие деревья, темнела обнаженная земля, и в лужах отражалось облачное небо. Музыка зазвучала громче. Кароль приглушила радио и сказала:

— Может быть, вызвать мастера?

— Да нет, — ответил Филипп. — Ты же знаешь, этой женщине вечно чудятся катастрофы. Я уверен, никакой трещины нет. На обратном пути из Фонтенбло я посмотрю котел, и если действительно…

У отца низкий грудной голос. Жан-Марк хотел бы иметь такой же. На сиденье рядом с ним лежал черный отцовский портфель, набитый документами, на серебряном замке выгравированы его инициалы. Обычно даже самые важные клиенты приходят за консультацией в контору отца. И только потому, что господин Ашиль Вернер заболел, они в виде исключения… Но тут Жан-Марк забыл обо всем на свете: метрах в ста от них, на другой стороне дороги, он увидел перевернутую машину. Вокруг нее суетилось несколько человек. Из-под груды искореженного железа они вытаскивали обмякшее тело.

— Какой ужас! — воскликнула Кароль. — Я не могу этого видеть!

Какую-то долю секунды Жан-Марк надеялся, что отец проедет мимо. Расстояние быстро уменьшалось. Ужасная картина представала во всех подробностях, а Жан-Марк не переносил вида крови. Скорей бы мимо, мимо… Но отец притормозил. О боже! Машина остановилась.

Кароль закрыла лицо обеими руками. Не в силах шевельнуться, Жан-Марк смотрел на отца, который, выйдя из машины, сделал несколько шагов и, обернувшись к нему, сказал:

— Пошли, Жан-Марк?

Отказаться он не мог. Собравшись с духом, Жан-Марк открыл дверцу и почти вывалился из машины. Ноги подкашивались, сердце падало куда-то в пустоту.

— Ну, идешь? — жестко спросил отец.

Жан-Марк вздрогнул и шагнул, ощущая все растущую слабость.

Машину занесло, и она, перелетев на противоположную сторону шоссе, врезалась в бетонный столб. Несколько очевидцев с бледными, взволнованными лицами обсуждали катастрофу. Как в тумане Жан-Марк слушал толстяка, который говорил:

— Наверное, он потерял управление сразу после того, как его занесло… Я вдруг увидел, что он прет прямо на меня. Еще секунда, и он врезался бы в мою машину… Я изо всех сил навалился на тормоз…

Чудом избежав гибели, он сиял и чувствовал себя героем. Рядом с ним всхлипывала, утираясь грязным платком, его худощавая светловолосая жена с покорными телячьими глазами.