Через несколько минут она захлопнула дневник и, бросив его в ящик, тяжело опустилась на край кровати. Так. Сомнений больше не было. Ее организм работал как часы и уже сказал ей главное, а отметка в календаре просто подтвердила правильность догадки.

— Я беременна! — громко сказала Иветт, будто чтобы поверить, ей было необходимо услышать это слово. — У меня будет ребенок!

Ребенок! После множества бесплодных усилий, когда она уже готова была поверить, что не в состоянии забеременеть, невозможное случилось! Ребенок Дика уже шесть недель жил внутри нее собственной жизнью!

Нужно взять себя в руки, жестко осадила себя Иветт, ведь я пока не знаю этого наверняка. Возможно, это связано с переездом из одного климатического пояса в другой. Возможно, виной всему мое эмоциональное состояние. Возможно, из-за стресса нарушился обмен веществ. Возможно… Возможно…

Но в глубине души Иветт все же не сомневалась, что беременна. Когда она положила руку на живот, то испытала растущую уверенность: ребенок действительно существует. В последний раз они с Диком отдавались другу с такой всепоглощающей страстью…

Дик. Что сказать ему? И говорить ли вообще? Открыться — значит, пойти на риск. А что, если Элис, узнав о ребенке, отнимет у меня младенца? Но как я могу скрыть от Дика правду? Ведь ребенок и его тоже!

В это время кто-то снова позвонил в дверь квартиры. Очевидно, Мэдж вернулась, подумала Иветт. Ах, как некстати! Я не в состоянии разговаривать с ней сейчас, мне нужно время, чтобы собраться с мыслями и сообразить, что же делать.

Конечно, пока я не стану сообщать Мэдж о моем открытии, решила Иветт, направляясь в прихожую. Похоже, Мэдж не снимает пальца с кнопки звонка, обычно она более терпелива. По-видимому, ее привело сюда что-то действительно важное.

— Мэдж? — спросила на всякий случай Иветт, готовясь отодвинуть щеколду.

— Это я, Дик, — услышала она в ответ. — Ив, это я, открой! Я уже начал думать, что Мэдж ошиблась, сказав, что ты дома.

Иветт прислонилась к двери, все еще не в состоянии поверить, что пришел Дик.

— Это ты? — недоверчиво переспросила она.

О боже! Сама судьба привела его! Но что Дик делает в Монреале? Не мог же он догадаться о ребенке?!

— Ив, пожалуйста, впусти меня! — Теперь его голос звучал нетерпеливо, требовательно. — Имей в виду, я не уйду, пока не поговорю с тобой.

— О чем? — спросила она дрожащим голосом и услышала за дверью тяжелый вздох.

— Позволь мне войти, и я объясню тебе, — настаивал Дик. — Пожалуйста, Ив. Это важно. Я проделал немалый путь не для того, чтобы разговаривать с тобой через дверь.

— Я… я не одета, — сказала Иветт первое, что пришло ей в голову. На ней действительно была только ночная рубашка, и Иветт не хотела представать перед Диком в подобном виде.

— Послушай, мне все равно, будь ты хоть совсем голая! — выкрикнул Дик, сопровождая свои слова мощным ударом в дверь, в который, видимо, вложил все свое раздражение. — Это не официальный визит, мне нужно поговорить с тобой, и только! Ради бога, прекрати тянуть резину и открой дверь!

— Не могу, — упрямилась Иветт. — У меня не убрано…

— О-о-о! — застонал Дик. — Я уже сказал, что мне наплевать! Открывай немедленно!

— Но…

— Ив!

Возглас был полон отчаяния, по-видимому, Дик хотел сообщить нечто действительно серьезное.

Иветт сдалась.

— Послушай, — быстро сказала она, — дай мне пять минут, хорошо? Я что-нибудь накину… Подожди.