|
– Куда? – В Альмендралехо. – Опять? – Опять. – Спуталась с кем? – Да! – С кем? – Да тебе-то что? Мир словно собирался рухнуть мне на голову. Я плохо видал; я подумал, что все это мне снится. Мы недолго помолчали. – Почему она ушла? – Ушла вот. – Не хотела подождать меня? – Не знала, что ты скоро вернешься. Она все время тебя вспоминала… Бедная Росарио, какая она хорошая и что за разнесчастная у нее жизнь! – Вам нечего было есть? – Случалось. – Потому она и ушла? – Кто ее знает! Мы опять помолчали. – Ты видишься с ней? – Да, она часто приходит. Он ведь тоже тут живет. – Он? – Да. – Кто он? – Сеньорито Себастьян. Я подумал, что умираю. Я б деньги заплатил, чтоб очутиться снова в тюрьме.
(18)
Росарио, едва проведала о моем возвращении, пришла со мной повидаться. – Вчера услыхала, что ты вернулся. Ты представить себе не можешь, до чего я обрадовалась! Как приятно мне было слышать ее слова! – Представляю, Росарио, по себе знаю. Ведь мне самому хотелось снова тебя увидеть! Мы чинились, как будто десять минут назад познакомились. Оба старались держаться как ни в чем не бывало. Немного погодя я спросил, чтоб поддержать разговор: – Как получилось, что ты опять ушла? – Ушла и все. – Так трудно было? – Нелегко. – Не могла подождать? – Не захотела. Голос у нее сделался хриплый. – Желания не было снова горе мыкать. Этим все объяснялось. Бедняжка и без того хлебнула его вдосталь. – Бросим этот разговор, Паскуаль. Она улыбалась мне своей всегдашней улыбкой, грустной и какой-то приниженной; так улыбаются хорошие люди, которым в жизни не повезло. – Поговорим о другом… Знаешь, я подыскала тебе невесту. – Мне? – Да. – Невесту? – Ну да. А что? Тебя это удивляет? – Да нет… Только странно. Кто меня полюбит? – Да любая… Ведь люблю же тебя я! Изъявление сестриной любви, хоть я и знал о ней, было мне приятно, ее забота подыскать мне невесту тоже. Пришло же ей в голову! – А кто она? – Племянница сеньоры Энграсии. – Эсперанса? – Да. – Пригожая девушка! – Любит тебя еще с той поры, когда ты не был женат. – И ни словом не обмолвилась! – Что ты хочешь, у каждой свой нрав. – А ты, что ты ей сказала? – Ничего. Что когда-нибудь ты же вернешься! – И я вернулся… – Слава богу! Невеста, которую мне присмотрела Росарио, и впрямь была красивая женщина. Не того типа, что Лола, скорее наоборот, где-то посередке между ней и женой Эстевеса, и притом складом лица, если вглядеться, она напоминала мою сестру. Тогда ей сравнялось уже тридцать лет, а то и тридцать два, но по ней это трудно или даже совсем нельзя было сказать, так хорошо она сохранилась и так молодо выглядела. Была она сильно верующая и как бы устремленная к потустороннему, что в наших краях редкость, и жила как живется, вроде цыган, но только в мыслях неизменно держала одно: «К чему менять? Так на небесах написано!» Она жила на бугре с теткой, сеньорой Энграсией, сводной сестрой своего покойного отца, потому что осталась круглой сиротой в раннем детстве, и так как от рождения была покладиста и несмелого нрава, никто никогда не видал и не слыхал, чтоб она с кем-нибудь спорила, и тем более со своей теткой, которую очень почитала. |
