— Каждый эльф в первую очередь маг, — проронил Тиаларикаел, — и катастрофичные просчеты в подготовке к эксперименту привели к её гибели.

— А шрамы вы случаем получили не в ходе того же эксперимента? — невежливо спросил я, словил еще пару десятков возмущенных взглядом.

Эльф вновь переключил своё внимание на меня и холодно произнес:

— Именно.

— Странно, что вы не свели это уродство! Я слышал, светлые эльфы весьма искусны в области управления собственным телом.

— Некоторые специально уродуют свой лик, — намекнул эльф на мои татуировки, щедро покрывающие мой лицо. Я проигнорировал колкость и продолжил неотрывно смотреть на эльфа, — к тому же не все ошибки можно убрать.

— Вы постарайтесь, — боюсь, что в моем голосе проскользнули старые добрые демонические нотки. Атмосфера вокруг нас с эльфом ощутимо накалилась, и окружающие начали подозрительно оглядывать нас.

— Пожалуй, я оставлю это украшение… как память о собственной недальновидности.

— Похвально, — произнес я, Рабера ущипнула меня за руку, — к сожалению, не могу сейчас продолжить столь увлекательный разговор.

— Надеюсь, мы еще сможем продолжить наш… диспут, — пауза перед последним словом предназначалась лишь для меня, — берегите себя.

— Взаимно, Светлоликий. Магические эксперименты иногда слишком опасны, даже для опытных архимагов.

— Иногда процесс познания, — эльф сделал акцент на последнем слове, — становится личным делом.

— Похвальная настойчивость.

Я коротко поклонился и, получив едва заметный поклон в ответ, развернулся и покинул сборище, держа Раберу под руку.

— Что на тебя нашло? — прошипела мне в ухо эльфийка, когда мы отошли подальше.

— Ничего, — я сделал невинные глаза, — мы просто вежливо пообщались с этим очаровательным молодым человеком.

— Он не молодой человек! Ему четыре тысячи лет! Он подлинное светило эльфийской магической науки!

— Ох! — расстроено произнес я. Эльфийка приняла мою игру за чистую монету, — я обязательно принесу ему свои извинения. К сожалению, я не умею определять возраст эльфа по внешнему виду.

— Обязательно! Ваша пикировка уже вызвала пересуды.

— Не волнуйся. Я обязательно улажу этот вопрос.

Несколькими часами позже к нам присоединился Торрен, у которого «украли» Ратиру подружки невесты. По соображениям безопасности, с собой я взял только Второго и Фарану, поэтому вампир хотел узнать как живут остальные члены нашей старой команды. Мы неспешно вели беседу, вспоминая былое, когда около нас расположилась пятерка молодых светлых эльфов из свиты Тиаларикаела.

— Люди это тлен. То ли дело мы! Перворожденные!

— Милый, не обращай внимания! — испуганно прошептала Рабера, ожидая от меня самой непредсказуемой реакции.

— На кого? — деланно удивленно и громко спросил я, — на этих молодых эльфов?

— Да! — эльфийка легонько дернула меня за руку.

— И не думал! — также громко произнес я, — они правы. Светлые эльфы, с высокой степенью вероятности, действительно перворожденные.

— Я как ты это узнал? — Торрен поддержал мою игру.

— Мой друг, ты же знаешь мою любовь к старым знаниям? Романтика пыльных архивов всегда влекла меня к себе. Вот в ходе одного исследования, я обнаружил любопытные труды одного… безумца. Который и доказал перворожденность эльфов.