|
Слышался громкий стук копыт: это кавалерийский полк спешил занять свое место, чтобы наряду со всеми участвовать в торжестве. Себастьяна и Франца толкали и теснили со всех сторон, они почти ничего не видели. Вдруг Франц заметил и указал Себастьяну на низкий подоконник на фасаде какого-то трактира, куда можно было подняться. Место оказалось еще не занято, и они поспешно вскарабкались. Оттуда хорошо были видны пышные султаны над тремя рядами золоченых касок. Вновь грянули фанфары, и пехотинцы выстроились в четыре шеренги. Народ смотрел на эти чудеса и впитывал музыку, как божественное откровение. Прошло довольно много времени. Наконец шум колес по мостовой возвестил о приближении карет, и в толпе раздались приветственные крики, в воздух полетели шляпы, зазвонили церковные колокола, им стали вторить трубы. Толпа кричала, но что — разобрать не представлялось никакой возможности. С высоты своего насеста Себастьян и Франц смогли увидеть, как курфюрст, его супруга и сопровождающие их министры вышли из карет. Раздались крики: «Виват!» Фридрих Баден-Вюртембергский произвел смотр своих войск. Приветственные возгласы сделались оглушительными. Взревели трубы. Затем наступила тишина. Главный камергер обратился к народу с воззванием. Над площадью поднялась новая волна криков, неразборчивых возгласов, которую накрыл очередной вал духового оркестра. Себастьян вспомнил, что он когда-то говорил Александру о неминуемом затухании пожара страстей. Ему на память пришло обращение Екатерины к офицерам императорской гвардии в Санкт-Петербурге. Разве это зрелище не было явлением природы? Нет, это был мир человеческих страстей. Между тем как небесным телам страсти неведомы. Что за странная мысль пришла в голову Создателю: привнести в природу элемент хаоса, которым является человеческое существо. Решив, что насладился зрелищем сполна, Себастьян спрыгнул со своего наблюдательного пункта и уже пробирался сквозь толпу, когда какой- то человек окликнул его. Это был Вольфеншютц. — Господин граф! А мы вас везде ищем. Нам поручено передать вам приглашение курфюрста. Профессор вытащил из кармана скрепленный печатью свиток. Под восхищенным взглядом Вольфеншютца Себастьян сломал печать. Это было приглашение на Wirtschaft — один из тех псевдокрестьянских праздников, от которых немецкая аристократия была без ума. — Герцог узнал о том, что вы сейчас в Гейдельберге, — объяснил профессор, заикаясь от волнения. — Наконец-то я смогу увидеть Момильона, — заметил Себастьян. — Господин граф, умоляю вас, остерегайтесь. Этот тип держит в руках всю полицию. Себастьян покачал головой. Нашли кого учить! У ворот дворца Себастьяна встретил нарядный, как бабочка, камергер, затем гостя препоручили заботам двух слуг. Францу надлежало отправиться в буфетную, где, по заверениям камергера, с ним обойдутся наилучшим образом. Чуть позже перед воротами остановилась открытая карета, в которой восседала некая чета, переодетая крестьянами. Прибывшие были представлены как князь и княгиня Биркенфельдские. Князь окинул Себастьяна с головы до ног удивленным и презрительным взглядом, несомненно шокированный тем, что приглашенный на праздник не удосужился нарядиться в карнавальный костюм. Себастьян учтиво поклонился и пропустил его вперед. Через анфиладу роскошных дворцовых гостиных с орнаментами, украшениями из искусственного мрамора, атлантами и позолотой, расписными плафонами, величественными статуями, бюстами и картинами они проследовали в сопровождении слуг. |
