|
Имя Полиболос им неизвестно. Маленький князь Петр Полиболос не привлечет их внимания. Через несколько мгновений Себастьян спросил: — Принцесса Анхальт-Цербстская открыла вам имя отца баронессы? — Да. Это герцог Курляндский. — То есть в придачу на нас свалится еще и Пруссия, — простонал Себастьян. — Доверьтесь мне, мы сошлемся на то, что вы не можете держать кормилицу, не владеющую языком страны, где ей приходится жить, я ей заплачу, и она отправится обратно в Россию. Мы наймем другую, которая говорит по-английски, по-немецки или по-французски, и вы отвезете ее в Лондон. После вашего тайного отъезда я закажу здесь заупокойную службу по несуществующему ребенку. Нужно, чтобы вы были в безопасности. Иначе Екатерина не оставит нас в покое еще долгие годы. — Вы правы, впрочем, как и всегда. Но что за приключение! Александр рассмеялся. — Эти люди — ходячие неприятности, — вновь заговорил князь. — Мало того, эти неприятности отражаются на вас. Как, по-вашему, Екатерина справляется со своей новой ролью? — Русские всегда недовольны, это у них в характере. Теперь какая-то клика обвиняет ее в том, что она убила двух царей, Петра Третьего и Ивана Шестого. — Иван Антонович умер? — спросил Себастьян. — Если верить братьям Орловым, он будто бы взбунтовался в тюрьме, попытался сбежать и был убит. Неужели вы связали свою судьбу с этой страной? Они убивают друг друга даже в мирные времена! — Нет, — ответил Себастьян. — Я не связал свою судьбу ни с какой страной. Франц подал десерт: клубнику со сливками. — Когда я об этом думаю, то понимаю, что хотел бы жить во Франции. Или в Англии, — вздохнул Себастьян. — Почему же вы туда не едете? — Я пытаюсь усилить масонские ложи, изгнать оттуда амбициозный дух и мелкие дрязги. Они не должны превращаться в клики местных дворянчиков, доступ в которые будет гарантирован по праву крови. Многие из этих людей заняты не философскими размышлениями, а, например, проблемами гардероба или чем-нибудь в этом роде. Во всяком случае, даже при поддержке короля я не могу вернуться во Францию, пока у власти Шуазель. Он находится на службе у братьев Пари-Дювернье. Он ненавидит Англию, как если бы она оскорбила его собственную мать. Александр внимательно посмотрел на отца. — Вы полагаете, что философия возвышает разум? Разве нет философов, достойных презрения? Себастьян улыбнулся, оценив тонкое замечание сына. — Если философию воспринимают как секретное оружие, способствующее завоеванию мира, то нет, философия не возвышает разум. Я читал Платона. Он считает, что понять и овладеть миром возможно, наблюдая за ним. Я не знаю, каким он был человеком, поскольку не был с ним знаком. Но меня удивляет, что служил он тирану Дионисию Сиракузскому. Он совершил ошибку, приняв неверное решение, ибо наблюдатель воспринимает лишь то, что его интересует, и опускает все остальное, то ли потому, что не в состоянии все охватить, то ли потому, что считает это бесполезным. Платон не расслышал сарказма своего предшественника Гераклита, который смеялся над людьми, которые полагали, будто диаметр солнца «длиной с человеческую ступню», как он говорил, поскольку так оно и выходит, если смотреть на солнце, лежа на спине, закинув ногу на ногу. |
