-- Ты сегодня просто метеор! -- заметил Скайуокер, увидев меня полностью одетым.

-- Не хотелось тебя задерживать, -- смутился я. Надо будет учесть и в следующий раз собираться подольше, этак на полчасика.

-- Хочешь меня проводить?

-- Да, если ты не против. Проветрюсь перед работой.

Мы выпили по чашке кафа - вкус у этого напитка не ахти, каким бы "хорошим" ни был его сорт, но я стерпел - вызвали с нижней стоянки двухместный спидер.

-- Погоди! -- строго сказал Скайуокер и принялся осматривать сначала салон, потом тяговые двигатели, заглянул под днище. -- На всякий случай. Всё в порядке, можно лететь.

Корусант - это город, который никогда не спит, и всё же, в эти рассветные часы воздушное движение в Сенатском квартале несколько стихало. Мы неслись над домами и башнями, освещённые первыми лучами солнца. Скайуокер держал двигатели на полной тяге, ловко маневрировал, всё время меняя высоту, и я теперь на собственной шкуре мог прочувствовать его манеру вождения. Сердце у меня то и дело проваливалось куда-то в район желудка, внизу живота всё сжималось. С такими полётами недолго и родить, не успев забеременеть! Над военным космодромом Скайуокер сначала просквозил на полной скорости, затем закрутил глубокий вираж, практически уложив спидер на борт, и не посадил - уронил его точно перед сходнями одного из стоящих на стапелях "Звероловов".

-- Ты, всё-таки, сумасшедший! -- проворчал я, без особого, впрочем, гнева.

-- Надеюсь, ты хорошо проветрилась? -- лукаво усмехнулся он. -- А то можем ещё немного, время есть.

-- Спасибо, у меня и так все мысли из головы выдуло, -- отказался я. -- На обратном пути придётся их по шпилям да карнизам собирать.

-- Не страшно. Заодно выберешь, что брать, а что пусть висит.

-- Точно, -- засмеялся я.

-- Не буду обещать, что скоро вернусь, -- сказал он. -- Сама понимаешь, война есть война.

-- Понимаю. И просто буду ждать. Знаешь, -- добавил я, -- у меня такое чувство, что там, на планете, ты встретишься с неким сюрпризом.

-- С чего ты взяла?

-- Так, сон приснился.

-- Сюрприз хоть приятный? Или опасный?

-- Уж точно не опасный. А насколько приятный, это ты сам потом решишь.

-- Ладно.

Он взял меня за талию и неожиданно поцеловал. В губы. В голове у меня словно разорвалась бомба, тело обмякло, и следующие секунды я был способен лишь висеть в его объятиях, приникнув к нему губами.

-- Ну, хватит, хватит, -- задыхаясь, пробормотал я после очередного, может быть, десятого, долгого поцелуя. Хотел сделать шаг назад, но не получилось, сил хватило лишь на вялое трепыхание. -- Ну, Анакин... Докеры могут увидеть!

-- Да, да, знаю. До встречи, любимая, -- он выпустил меня и зашагал по сходням к открытым воротам корабельного трюма.

На подгибающихся ногах я добрался до спидера, присел на край борта, долго пытался безуспешно восстановить дыхание. В голове постепенно прояснилось. Ох... Вот, значит, как тебя от него клинит-то, сестрёнка! Да и мне в твоём теле не позавидуешь: будет очень трудно сохранять трезвость рассудка в его присутствии. Хорошо, что он будет подолгу отсутствовать до самого последнего периода, и видеться мы будем нечасто. Тем временем, вдали послышался негромкий гул, створки ворот плавно закрылись.