– А кто причем?

Свитс показал пальцем на лейтенанта в буро-зеленом комбинезоне.

– Эй, – произнес Мунго, – а ну отдавай мои часы. – Лейтенант нахмурился. Мунго встал. – Давай-давай, возвращай! Это же «Сейко»! Они обошлись мне в полторы сотни баксов!

– Он забрал и мой «Ролекс», – прибавил Свитс.

– Хьюби, хоть мне-то лапшу на уши не вешай.

– Ладно, пускай «Таймекс». Но забрать забрал, а возвращать не возвращает.

Мунго ткнул пальцем в запястье. Лейтенант сунул руку в карман, вытащил оттуда часы Мартина, улыбнулся, шагнул вперед и помахал теми перед носом Мунго.

– Осторожней, – предупредил Свитс. – Сдается мне, он хочет загипнотизировать тебя. Вон как оскалился!

Лейтенант отдал приказ. Свитса и Мартина вытолкали из вертолета, запихнули в черный бразильский бронетранспортер «ЕЕ-9 Уруту». Люк захлопнулся. Мунго ударился головой о стенку. Корпус машины завибрировал, и она рванулась с места. Мартин присмотрелся к охранникам: те выглядели постарше и поопытней солдат, которые конвоировали их со Свитсом с того момента, как «ситроен» угодил в западню на дороге. Мунго пошевелил руками, напряг мышцы ног.

«Уруту» резко свернул налево и тут же затормозил. Пленников выгнали наружу, и они увидели, что находятся на ярко освещенном дворе, обнесенном высокой стеной. Солдаты сняли с них кандалы. К американцам приблизился худой коротышка в мешковатом коричневом костюме. Он коротко кивнул. Лейтенант не поднимал головы. Мунго и Хьюби повели через двор в направлении приземистого, вытянутого в длину здания. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что стены здания толщиной как минимум восемнадцать дюймов, а дверь изготовлена из листовой стали.

– Похоже, мы изрядно промахнулись, – проговорил Свитс.

Человек в коричневом костюме усмехнулся.

– Вы говорите по-английски? – спросил Мунго.

– Разумеется, – араб улыбнулся. – Меня зовут доктор Абдель Хамид Асфар. Уверяю вас, вы не забудете моего имени до конца своих дней, который, как мне представляется, не замедлит наступить.

Свитс в притворном ужасе закатил глаза.

Лифт опустил их под землю, на второй уровень. Американцев повели по широкому коридору, вдоль одной из серых бетонных стен которого тянулись три параллельных полосы – красная, зеленая и желтая. Слышался гул невидимого двигателя, над головами потрескивали лампы дневного света.

Доктор Асфар остановился перед двустворчатой металлической дверью, щелкнул пальцами. Кто-то из солдат шагнул вперед. Сработал фотоэлемент, створки разошлись; за дверью располагалась просторная комната – анатомический театр, хирургическая операционная. Доктор Асфар жестом пригласил американцев входить. Пол комнаты – равно как и стены до уровня плеча – был выложен белым кафелем.

Под потолком висели чрезмерно яркие лампы дневного света.

В операционной находилось шесть столов, каждый из которых покрывала белоснежная простыня. У подножия ближайшего стола стоял стерилизатор из нержавеющей стали, из которого струйкой поднимался пар. Доктор Асфар подошел к стерилизатору, открыл верхнее отделение, продемонстрировал изобилие скальпелей и прочих режущих инструментов, которые засверкали на свету, затем взял один скальпель и зажал его между большим и указательным пальцами руки.

– Наш госпиталь маленький, – сообщил он, – однако оборудование в нем вполне современное. Его построили на случай военных действий, но пока нам приходится в основном лечить офицеров и солдат, которые заболевают или получают травмы в ходе службы. – Асфар улыбнулся: улыбка вышла кривой и злобной.